Книжечка была толстая, и явно не первая. Записи появлялись с разной периодичностью, чаще раз или два в месяц. Но этого хватило, чтобы составить примерную картину происходящего.
«…мама вернулась домой, я её не узнаю — она очень плохо выглядит…»
«…мама страшно дышит, папа делает ей уколы, но они не помогает, она всё время кричит, а когда не кричит то спит, а когда не спит то кричит…»
«…мама не проснулась…»
«…папа много пьёт…»
«…папа заболел…»
«…осталась только я…»
Были и другие записи — о любовных переживаниях, мальчиках, подругах, учителях и школе. Женя пролистывал, ему не хотелось лезть в душу этой девочки. Пока не хотелось. Но последние страницы он решил просмотреть и ничего не пропускать.
Ему важно было узнать — почему она полезла в петлю? Он уже воспринимал её как свою сестру. Да, выходило, что она старше его, но сейчас всё было наоборот. Он должен разобраться, попробовать всё исправить — это было бы честно.
У него никогда не было близких родственников, Женя всегда пытался представить, как это — когда у тебя есть семья? И вот странный случай, непонятная сила, показала ему одного родного человека. Человека, который, судя по всему, очень нуждался в помощи кого бы то ни было. Который остался один на один со своими проблемами, и проиграл.
«А куда делась она, эта самая Женя?». - в голову лезли горькие мысли. — «Неужели попала в его умирающее тело?»
Об этом думать не хотелось, ведь тогда получалось, что он убил её.
Непонятно каким образом, но убил.
В дневнике шёл большой перерыв, года полтора, и записи вновь возобновлялись:
«…приходила тётя Нина, она мой опекун, даёт мне деньги, обещает разобраться с устройством в университет после школы, но нужно продать одну из квартир…»
«…звонил Геннадий Алексеевич, представился другом отца, ему нужно было что бы я предоставила какие-то свои бирмамутрические данные для чего-то очень важного. Я согласилась, он обещал, что я могу попросить у него всё что хочу, я попросила новый компьютер. Он рассмеялся, и сказал, что будет мне компьютер, но это самое меньшее, что он может сделать…»
Вот тут Евгений остановился и посмотрел на старенький системный блок. Зачем это некоему Геннадию Алексеевичу понадобились биометрические данные девушки? Возможно, ячейка в банке, или что-то подобное. Поговорить бы с этим Геннадием Алексеевичем. Тем более, что подготовку по экспресс-допросу он проходил, и даже применял на практике свои знания.
Парень закрыл дневник, и пошёл в ванную. Умылся, поправил растрепавшиеся волосы, ещё раз себя осмотрел. В этот раз обратил внимание на ногу — ступня была немного вывернута внутрь, как бы косолапя, снова ныла.
— Ай! — вскрикнул он, когда попытался выпрямить ступню.
Конечность не слушалась, и снова начинала болеть. Женя осторожно прощупал ногу от бедра и до пятки, присев на край ванны. Мышцы были сильно напряжены, и после небольшого массажа, стало совсем чуть-чуть полегче. Повреждений или шрамов на ноге не было, это наводило на очень невеселые мысли.
Он посидел ещё немного, поднялся и снова посмотрел в зеркало, изучая себя.
— Дзинь! — раздалось из коридора.
Кто-то пришёл и Женя медленно, переступая с пятки на носок, двинулся ко входу в квартиру. Выглянул в глазок и увидел Машу, девушку из телефона.
— Открывай, Соколова, я знаю, что ты там! — закричала на всю лестничную площадку «подруга».
Евгений поморщился, и убрав цепочку, открыл замок. «Подруга» резко потянула дверь на себя, и без спроса ввалилась в квартиру. Оценивающе и зло осмотрела Женю, хмыкнула, сбросила полусапожки и прошла в комнату с компьютером. Евгений вздохнул и пошёл за ней, предварительно проверив, что дверь закрылась.
— И что дальше? — он скрестил руки на груди, и строго посмотрел на гостью.
Она нагло разлеглась на кровати, вытянув стройные ноги и закинув руки за голову.
Черноволосая, в короткой юбке и чёрных чулках. Женя ревниво отметил, что грудь у неё раза в три больше, чем у него теперешнего. Она прямо выпирала из белой блузки, расстёгнутой ровно на столько, что бы округлости держались на честном слове. Он удивился таким мыслям, но поспешно откинул их.
— Гриша через пол часа придёт. — зевнула новая знакомая.
Лёгкую куртку она сбросила на пол, и Женю это раздражало. Ботинки она тоже оставила у входа кое как, даже не удосужившись их аккуратно оставить на коврике. Одно слово — неряха. В слух он сказал другое:
— С чего бы это мне пускать сюда какого-то Гришу?
— Ты сбрендила, Соколова? — девушка перевернулась набок. — Я с тобой дружу, прикрываю в школе, а ты пускаешь меня с Гришей на пару часов, когда нам нужно. Уговор ведь ещё в силе?
— Какой-то дерьмовый уговор. — насупился Женя.
— Чего-о-о-о?! — подруга вскочила на кровати. — Ты соскочить решила, Соколова?!
Женя молчал, он не знал, что ответить. С одной стороны — взять нахалку за шиворот, да выкинуть на лестницу. С другой — кто его знает, какие отношения были у девочек. И возможно то, что ему кажется не важным, теперь окажется очень даже значимым.
— А-а-а, я поняла, ты месяц ходила под моей протекцией, и теперь решила, что от тебя отстанут! — неприятно рассмеялась Маша. — Ну ничего, память я тебе быстро освежу, это не проблема, это я тебе уст…
Её тон отвлек Женю от раздумий. Он медленно перевёл взгляд на подругу, прищурился, и та осеклась под строгим взором, быстро затараторила:
— Ну пусти, Соколова, пожалуйста…
— Хорошо. — выдохнул Евгений, ему стало стыдно.
Обычная девчонка, хоть уже и достаточно взрослая, чтобы спать с каким-то там Гришей. Какое вообще он имеет право рушить их договорённости? Тем более, чтобы начать хоть что-то делать, нужно было узнать этот мир получше. Для начала хватит и двухчасовой прогулки. А если это обычный сон — то интересней его проводить на прогулке, а не сидя в квартире, где он всё уже видел.
— Спасибо-спасибо-спасибо! — запрыгала на кровати девушка.
— А ключи? — прежде чем выйти из комнаты, спросил он.
— Я тебе позвоню, когда закончим, дверь захлопну! — улыбаясь, ответила подруга. — Я со Славкой поговорю ещё раз, обещаю!
Женя пожал плечами, и пошёл к шкафу с вещами, в другую комнату.
Тут всё было очень сложно — много юбок и платьев. В одном из ящиков нашлись бюстгальтеры и трусики, рядом лежали колготки и даже не распакованная пара чулок. Он поморщился и стал искать дальше.
— Хотя бы так. — пробурчал парень, c трудом натягивая чёрные узкие джинсы, нога при этом снова заболела.
Потом очередь дошла до футболки и белых носок, сверху серый свитер с горлом. Поправил волосы, посмотрел на себя в зеркало, которое обнаружилось на внутренней стороне шкафа с одеждой.
— Выглядишь как лохушка, Соколова, у тебя так никогда парня не будет. — раздалось за спиной Жени.
Он обернулся, Маша сидела на диване, поджав под себя ноги и оценивающе его осматривая. Евгений молча взял свою ночнушку, демонстративно её сложил и убрал в шкаф, закрыл дверцу.
— Через два часа жду звонка, не позже. — строго сказал он. — Дверь захлопнешь, ключи я возьму с собой.
— Как обычно! — подтвердила девушка.
Евгений зашёл в свою комнату, схватил рюкзачок и закинул туда два дневника и паспорт. Взял со стола телефон, попытался засунуть в карман — вышло не очень. Мобильник выпирал, и вообще с ним было неудобно, пришлось тоже убрать в рюкзак.
«Понятно зачем девушки носят сумочки.» — сделал для себя выводы парень. — «Но могли бы просто носить нормальные штаны.»
У входа вновь пришлось выбирать во что наряжаться. Короткая курточка из кож зама, и кроссовки чёрного цвета, завершили гардероб. Тут же лежала небольшая чёрная трость. Женя не стал её брать, решил для себя, что не будет выглядеть как дедушка. Хотя, в его положении, правильнее было бы говорить — как бабушка.
Не прощаясь, вышел на лестницу и захлопнул дверь, осмотрелся. Обычная лестничная площадка — серая, невзрачная, он видел такие много раз. Лифта не было, и пришлось спускаться по ступеням. Когда он преодолевал последние, раздался звук закрывающейся двери, и навстречу Жене вышел улыбающийся худощавый парень: