Но подобному сценарию протокольной канцелярии дворца воспротивилась Служба безопасности, а потому после долгих согласований было решено доставить тектотона к месту испытаний - на полигон в районе финских шхер - на палубе баржи и в сопровождении крейсера «Авроры», героя победы в Цусимском сражении, и новейшего крейсера «Самсон», красы и гордости Балтфлота.
К тому времени, когда тектотона кранами сгружали на многоосную транспортную платформу, чтобы перевезти на место активации, погода испортилась окончательно. Низкие тучи скрыли солнце, по стальному морю прокатывались высокие валы, тучи соленых брызг, срываемых с их верхушек, вносили свою лепту в мерзкую смесь дождя и снега.
Даже сейчас, после двух десятилетий со времени спуска на воду, яхта «Штандарт» оставалась красивейшим судном российского флота. Глубокая модернизация улучшила ее ходовые качества, а по предложению Малиновского и с горячего согласия начальника Службы безопасности Дзержинского к предстоящим испытаниям тектотона яхту оснастили дополнительными средствами защиты. Теперь на носу и корме «Штандарта» горбились странные аппараты, упрятанные под промасленный брезент. Береженого Бог бережет.
Таинственные аппараты привлекли особо пристальное внимание бывшего Его Императорского Величества Вильгельма, который, поддерживаемый под локоток молодой женой Герминой Рейсс-Грейцской, переходил от одного устройства к другому, стучал по брезенту тросточкой и по-немецки пытался выведать у матросов и офицеров их назначение. Тем временем среди экипажа распространился слух, будто испытуемый тектотон, получивший имя «Тилли-Вилли», назван так в честь «старого немецкого дяди», как, подражая Государю, все на яхте за глаза именовали слегка выжившего из ума Вильгельма.
Выстрел носового орудия «Авроры» возвестил начало испытаний, и находившиеся в рубке яхты прильнули к окулярам биноклей, разглядывая сквозь завесу дождя и снега происходившее на полигоне.
Поначалу ничего, кроме плоских скал, поросших деревьями, не наблюдалось. Напряжение достигло апогея, но вот, словно по мановению волшебной палочки, над лесом возникла огромная человекоподобная тень, и вздох облегчения вырвался у присутствующих. Кто-то даже захлопал, но суеверные члены госприемки аплодисментов не поддержали - не говори «гоп». Алексей Николаевич также ничем не продемонстрировал своих чувств, всматриваясь в первого отечественного тектотона, который после ходовых испытаний заступит на охрану западных рубежей империи и качественно повысит боевую мощь российской армии.
Тем временем дверь в рубку распахнулась, и внутрь шагнул разгоряченный Вильгельм, в рукав которому вцепилась несчастная Гермина, безуспешно пытаясь умерить восторг ветхого супруга. От возбуждения старый немецкий дядя перешел на ломаный русский:
- Это есть великий победа! Есть победа немецкий оружия! Немецкий дух доказал свое, я-я, превосходство! Тилли-Вилли! О, это есть шутка в мою честь, господа! Я есть буду хороший броненосец!
Алексей Николаевич понял, что бывший кайзер вообразил, будто присутствует на испытаниях немецкого тектотона, и распорядился устроить старика поудобнее и поднести ему кружку горячего грога. Сам же вышел из рубки и энергичной походкой заправского моряка, которому и качка нипочем, направился к собравшимся на носу яхты офицерам, среди которых находился и Малиновский со своим неизменным ассистентом Мэнни.
Александр Александрович о чем-то переговаривался с худощавым, походившим на рыцаря печального образа Дзержинским. Рядом с ними, крепко вцепившись в леер, стоял Тухачевский, чей черный плащ рвал неистовый ветер, делая его похожим на расправившего крылья мрачного демона. Малиновскому пришлось возвысить голос, чтобы перекрыть шум ветра и грохот волн, утюжащих скалистый берег и шхеры:
- Все перспективные образцы существуют в единственном экземпляре! У нас нет необходимых мощностей запустить их в серию, да еще с использованием только отечественных комплектующих.
Дзержинский что-то ответил, но порыв ветра отнес слова, и Алексей Николаевич ничего не расслышал. Тухачевский первый заметил приближение Государя. Он шагнул навстречу, подхватил его под локоть, помогая преодолеть очередное столкновение яхты со стальным балтийским валом, от чего палубу окутало облако брызг.
- Не лучшая погода для испытаний, господа, - сказал Алексей Николаевич. Яхта сблизилась с берегом, демонстрируя все мастерство капитана и команды - невыверенный поворот руля, и «Штандарт» мог сесть на мель, как случилось в этих же местах много-много лет назад и чему Государь, тогда еще мальчишка, являлся свидетелем.