Отличительной чертой "нового республиканизма" стало сочетание признания активной роли государства в решении общественных проблем со стремлением мобилизовать возможности рыночных механизмов. Поэтому республиканцы отдавали предпочтение тем формам государственного регулирования, которые способствовали бы развитию частного предпринимательства, а никак не его ограничению.
Другим краеугольным камнем их философии была и остается тенденция к переносу центра тяжести в принятии внутриполитических решений с федерального уровня (из Вашингтона) на уровень штатов и местных органов власти. Казалось бы, что плохого в провозглашаемом республиканцами тезисе о необходимости решать проблемы "на местах", там, где политики "ближе к народу" и "лучше знают" суть этих проблем и пути их преодоления?! На самом деле подобные рассуждения в условиях американской действительности — отравленный политический плод. Что значило предоставление полномочий на решение вопроса о гражданских правах негров расистским властям южных штатов? — Только увековечение бесчеловечной системы сегрегации цветного населения страны. К чему могла привести и действительно приводила передача программ помощи беднейшей части населения администрациям штатов? — Исключительно к сокращению этих программ, хотя бы потому, что штаты просто не обладают достаточной налоговой базой для их финансирования. Кроме того, в отдельных штатах политический микроклимат часто оказывается более консервативным, чем на федеральном уровне, и деньги, предназначенные для помощи малоимущим, уплывают, скажем, на дополнительные льготы бизнесу или строительство роскошных административных зданий. За трогательной заботой всех современных американских консерваторов о "правах штатов" всегда скрывается их откровенное нежелание использовать государственное вмешательство для исправления пороков капиталистической системы.
Из всего этого органически вытекает третья особенность республиканской идеологии — стремление максимально сузить сферу социальной ответственности правительства. Республиканская партия, давно фактически списав обездоленных американцев со счетов в своей избирательной стратегии и выражая взгляды наиболее реакционной части буржуазии, неизменно призывает нуждающихся "полагаться на собственные силы" в этом никогда не существовавшем "обществе равных возможностей" и принимает де-факто лишь те социальные программы (чаще всего проведенные под влиянием нарастания классовой борьбы и по инициативе демократов), отмена или сокращение которых могут оказаться политически самоубийственными для буржуазного строя. Не ограничиваясь уменьшением объема государственной помощи нуждающимся, республиканцы в большей степени, чем их партнеры по двухпартийной комбинации, склонны были прибегать к репрессивным действиям против участников движений протеста, обрушивать карающую десницу американского "правосудия" на прогрессивные силы, инакомыслящих, на всех заподозренных в недостаточной лояльности к социально-политическим институтам США. Не случайно разгул крайней реакции и шовинизма, получивший по имени сенатора-республиканца из Висконсина Джо Маккарти (ему принадлежала основная роль в кампании антикоммунистической истерии первой половины 50-х годов) название "маккартизм", "обычно ассоциируется с деятельностью республиканской партии, партии крупного бизнеса"8. Маккартизм использовался для удушения свобод рядовых американцев, подавления прогрессивных общественных течений и профсоюзов, радикальной интеллигенции, для борьбы с либеральными реформами.