Идейные позиции Буша определить было непросто: за годы своей карьеры "он заслужил себе репутацию политического хамелеона"76. В 1964 г. Буш выступал на выборах в сенат как "голдуотеровский республиканец" и решительно возражал против законов о гражданских правах негров и Договора о запрещении испытания ядерного оружия в трех средах. А через два года он провел кампанию под флагом критики своего соперника-демократа на выборах в конгресс за расизм и консерватизм. Свою репутацию Буш оправдывает и по сей день: на посту вице-президента в администрации Рейгана он практически полностью перешел на позиции патрона. Но в избирательной кампании 1980 г. он всячески дистанцировался от ультраправого крыла партии и даже навлек на себя негодование "новых правых". Буш выступал за ограничение роста федеральных расходов и за "умеренное" увеличение военного бюджета, но при этом защищал и многие социальные программы, которые предавались анафеме правыми. Он был против Договора ОСВ-2, но в то же время признавал, что гонка ядерных вооружений — "безумие", обещал вести широкий диалог с СССР и отменить введенное Картером после событий в Афганистане эмбарго на продажу зерна Советскому Союзу.
Организация избирательной кампании Буша была превосходной, однако это слабо сказывалось на повышении его популярности, что с жесткой прямотой фиксировали опросы общественного мнения. В восприятии избирателей он оставался не только "снобом", но и малозначительным политиком, который когда-то прошелся по средним и верхним этажам американского правительственного небоскреба. В этих условиях Буш решил бросить все свои ресурсы в штаты начальных праймериз, где даже относительный успех гарантировал бы ему большее внимание прессы, избирателей и репутацию человека, способного победить.
Имя следующего кандидата — Г. Бейкера — уже неоднократно встречалось на страницах этой книги в связи с его ролью в комитете по расследованию "уотергейтского" скандала, деятельностью на посту лидера сенатской фракции республиканской партии, и читатель уже получил представление о его политических позициях. Из всех республиканских претендентов на президентское кресло он в наименьшей степени склонен был вести долгую и изнурительную избирательную кампанию, ездить по стране и произносить огромное число речей. Проведя 14 лет в стенах сената, он, как и Буш, не уставал подчеркивать свой богатый политический опыт, знакомство с нюансами законодательного процесса. Лейтмотивом кампании Бейкер сделал тезис о том, что он "знает Вашингтон достаточно хорошо, чтобы изменить его"77. Сенатор из Теннесси не искал встречи с телевидением, считая, что сама его должность заставит телевидение обратить на него внимание. Особо большие надежды он возлагал на планировавшиеся в начале 1980 г. дебаты в сенате по Договору ОСВ-2, на которых собирался выступать лидером оппозиции и главным радетелем "могущества" Америки. "Бейкер надеялся день за днем появляться на экранах в роли вершителя мировых проблем, пока его конкуренты под дождем и снегом будут колесить по штатам, где пройдут начальные праймериз. Поэтому долгое время Бейкер чувствовал, что может игнорировать организационные вопросы и даже сбор средств"78, — писал Т. Уайт. Не спешил он и с выдвижением детальной программы. Когда же стало ясно, что ратификация ОСВ-2 снимается с повестки дня сената, к чему Бейкер сам приложил руку, он остался по существу у разбитого корыта. Без денег, без организации, без свежих идей, без общественного внимания и сочувствия.
Не лучше складывались дела и у сенатора Роберта Доула, несостоявшегося вице-президента в кампании 1976 г.
Этот человек долго шел в большую политику. Во время второй мировой войны он командовал пехотным взводом, был тяжело ранен в Италии, и до настоящего времени эта рана дает о себе знать неподвижностью руки. В начале 50-х годов его избирают в законодательное собрание Канзаса (где он заседал год), а затем прокурором в небольшом городке Рассел. В палату представителей Капитолия Доул попал в 1961 г. и там зарекомендовал себя одним из наиболее консервативных конгрессменов. Единственное, в чем он позволял себе отступления от ультраконсервативной догмы, — по проблеме помощи фермерам, которые составляли большинство избирателей его округа. В год, когда Никсон занял президентское кресло, Доул оказался в сенате. Канзасский политик проявил себя самым ревностным защитником политики администрации, и его рвение не ускользнуло от внимания президента: Доул был назначен председателем Национального комитета республиканской партии. За годы, проведенные в сенате, Доул проделал эволюцию с ультраправого фланга партии к центру. К удивлению многих с середины 70-х годов он начал поддерживать программы продовольственных талонов, конституционную поправку о равных правах для женщин и ряд других явно либеральных мероприятий. Организация Американский консервативный союз одобрила его голосования по различным проблемам в 1971 г. в 100 % случаев, а в 1978 г. — уже в 77. Кредо, которое предлагал Доул избирателям в кампании 1980 г., не блистало новизной и мало чем отличалось от традиционной линии республиканских консерваторов: "Конституционная поправка о сбалансированном бюджете — это единственная реалистическая мера для восстановления ответственности в Вашингтоне. Я предлагаю принять такую поправку, а также ограничить федеральные расходы и налогообложение"79. Подобные рассуждения Доула, как будто вынутые из нафталина старого склада консервативных идей, конечно, не могли зажечь избирателей и помочь сенатору от Канзаса серьезно расширить число своих приверженцев. Его внешнеполитическая программа, построенная на критике "мягкотелости" администрации Картера и перепеве тем "военного отставания" США, также не позволяла Доулу обозначить свое место в когорте республиканских кандидатов. "Похоже, у него не было стратегии, — констатировал Т. Уайт, — ни в плане определения тех праймериз, где он собирался приложить усилия, ни в плане выработки философии, которая разграничила бы его участок на густонаселенном республиканском поле. Более того, у него не было способности добывать деньги, что является фатальным недостатком"80.