Женщина, представшая перед девушкой, была привлекательна так, как могут быть привлекательны только женщины чуть старше тридцати. Будучи девушкой, она наверняка казалась старше своих лет, и лишь став взрослой дамой по-настоящему расцвела. О таких, как она, говорили, что возраст им к лицу. Незнакомка была высока, стройна и величественна, облачена в шёлковое фиолетовое платье по колено, кожаные сапоги и куртку, накинутую на плечи. Её чёрные волосы, едва достигавшие лопаток, были аккуратно уложены и чуть закручены на концах. Холодные синие глаза смотрели уверенно и прямо.
— Не люблю эти фразы в духе клишированных голливудских фильмов из уст нечисти, — пренебрежительно откликнулась девушка, нацелив на женщину арбалет. — Это вы призвали этого уродца?
— Да, и свою миссию он выполнил превосходно, раз уж ты здесь, — чуть улыбнувшись кончиками губ, ответила женщина и жестом пригласила Элли присесть на скамейку. — Ты можешь быть спокойна, никто не погиб от его лап этой ночью.
— А от ваших?
— У меня не лапы, а руки, милая, — усмехнулась незнакомка и поманила её указательными пальцами. Мгновение спустя налетел ветер и, подхватив девушку, поднял её над землёй и усадил на скамью. Женщина присела рядом.
— Извини, не люблю говорить на расстоянии, — произнесла она, поправив складки на платье. — Я Джульетт, глава ковена ведьм США. Понимаешь, не так давно ты убила Тихоню, и я тебя в этом не виню, ты прекрасно выполнила свою работу. К сожалению, сопутствующей жертвой стала одна из моих ведьм. Она погибла не от твоей руки, но, боюсь, что тебе, как и ей, придётся принять на себя часть чужого наказания, потому что только так я смогу отомстить Джеймсу Уолшу, заставить его страдать и изнывать от боли.
Эллисон сидела неподвижно, не в силах ни пошевелиться, ни произнести хоть слово, и только смотрела на женщину в упор со всей той неприязнью, которую к ней испытывала. Отражались в её глазах и непонимание со страхом: как бы храбра девушка ни была, о мести ведьм она слышала и страшилась её. Обладающие невероятными магическими способностями, могуществом и секретом долголетия, ведьмы не вредили людям по злобе душевной, как остальные представители нечисти. Им была не чужда человечность, они не брезговали торговать зельями и творить заклинания за определённую плату, таким образом служа как добрым, так и злым силам. Ведьмы были скорее нейтральной стороной в извечном противостоянии людей и адских тварей, однако если их злили, то они превращали в опаснейших врагов. Связанные узами ковена, ведьмы знали каждую из своих сестёр и никогда не прощали того, кто причинил одной из них вред. Им удавалось добираться до самых потаённых и сокровенных мыслей виновного, до его тщательно скрываемых секретов и истинных желаний и использовать эти знания в своей жестокой мести. В конце, жизнь виновника всегда превращалась в его личный ад.
Джеймс навлёк на себя, возможно, одно из самых страшных и жестоких наказаний в мире. Наказаний моральных, а не физических.
— Прошу меня простить за обездвиживающее заклинание, — с извиняющейся улыбкой произнесла Джульетт, заправив выбившуюся у девушки из хвоста прядку ей за ухо и ласково проведя по щеке. — В тебе так много огня, милая. Много боли, жестокости и одиночества. И необузданной дикости. Признай, ты ведь никогда не верила в то, что твой величайший долг — это защита людей, как твои родители? Ты считала и считаешь себя выше и лучше всех этих жалких созданий. То, что благодаря твоим действиям сохраняется больше человеческих жизней, лишь побочный эффект от того, ради чего именно ты живёшь. Ты сражаешься с демонами не во имя человечества, ты сражаешься, потому что тебе это нравится. Потому что в драке ты чувствуешь себя живой, кому-то нужной, выплёскиваешь все свои негативные эмоции. Ты живёшь ради этой смертельной борьбы, потому неудивительно, что этот вампир влюбился в тебя до беспамятства, прелестное дитя тьмы Эллисон Пратт.
Она печально улыбнулась и извлекла из лежавшей на скамейке сумочки стеклянный бутылёк с кроваво-красной жидкостью.
— Открой рот, — повелела женщина, проведя большим пальцем девушке по губам. Когда её губы разомкнулись, она осторожно влила в рот Эллисон всё содержимое бутылька, после чего убрала сосуд в сумку и вытерла белоснежным платочком каплю с подбородка Элли.
— Умница! Что ж, мне пора, — сказала Джульетт, поднимаясь со скамейки. Она закинула сумочку себе на плечо и направилась прочь по парковой тропинке. В тот миг, когда женщина уже скрылась из виду, с Эллисон спало обездвиживающее заклинание и прозвучал мягкий голос ведьмы в голове: «Мы ещё свидимся, милая».
***
День ото дня в течение всей недели после встречи с Тихоней девичьих трупов становилось всё больше и больше. Их находили в клубе, на заднем дворе школы, на складах и свалке, в канаве и городском парке. Полиция предполагала, что в городе завёлся маньяк-убийца и предостерегала молодых девушек гулять вечерами. Эллисон же понимала: Уэствилль стал для кого-то рестораном круглосуточного питания. Найденный ею вчера в парке труп был не единственный за прошедшую ночь: ещё несколько было обнаружено в промышленной части города. Действовали ли это Сесилия и Уильям, по каким-либо причинам не покинувшие город, или же какой-то иной вампир, Элли не знала. В любом случае, убийца был умён и безнаказанно убивал у неё за спиной.
Девушка, проснувшаяся около часа назад и до сих пор не вставшая с кровати, подхватила с прикроватной тумбочки найденное у ручья кольцо и покрутила его между пальцев. Оно по-прежнему казалось ей знакомым, но, как она ни старалась, вспомнить, где его видела, даже на свежую голову не смогла.
Мысли об убийствах беспокоили её. Не так, как беспокоят рядовых граждан вести о человеческих смертях. В отличие от того, чтобы жалеть несчастных, чей век оказался недолог, Эллисон жаждала найти того, кто играет с ней на её территории, пудрит ей мозги и мешает думать о чём-либо другом. Да, она была эгоистична и жестока, но лишь её эгоизм и жестокость позволяли ей делать то, что она делала. В конце концов, девушка наспех сменила пижаму на эластичные джинсы, футболку и боевую куртку, натянула на ноги берцы и выскочила из квартиры. В городе был кое-кто, кто мог помочь ей разобраться во всём происходящем дерьме.
Пока она ехала, в лучших традициях противной осенней погоды полил дождь. Зонт Эллисон, разумеется, и не подумала взять, потому, припарковавшись у заброшенного завода, безотрывно и сильно стучала ногами и кулаками по двери, которую Джеймс после её внепланового визита чуть больше недели назад теперь запирал на засов.
— Эллисон? Что ты здесь забыла в такую погоду, детка? — усмехнулся открывший ей дверь вампир, которого она вновь разбудила посреди дня. Благо, он удосужился натянуть брюки. Девушка смерила его взглядом исподлобья, и он тут же отошёл от прохода, впуская промокшую охотницу в свою скромную обитель. На удивление, здесь работало электричество. Элли даже спрашивать не стала, логично предположив, что здесь замешана магия ведьм. Если уж Джеймс сумел заплатить за личный портал и воду, почему бы не смог за свет?
— Оу, да ты вся дрожишь, — он отошёл к шкафу в поисках сухой одежды для девушки. Отопления здесь, естественно, не было: вампиру оно было ни к чему.
— В городе обосновался вампир, который то и дело убивает девушек у меня под носом, — начала Элли, с прищуром глядя на Джеймса. — Я хочу, чтобы ты помог мне найти и прикончить эту тварь.
— Ну, в такую погоду охотиться нет смысла: люди дома сидят, а вампиры, как тебе известно, не могут войти в дома без приглашения, — отозвался Джеймс, стоя к ней спиной и по-прежнему роясь в шкафу. — Расслабься.
— «Расслабься»? Серьёзно?! В моём городе обзавёлся кто-то, кто считает себя бессмертным и совершенно не считается с наличием охотника рядом! А погода на улице идеально подходит для того, чтобы заметать следы!