Глава 6
После того, как вышел из этого магазина, я прошёлся по ближайшим улицам, рассматривая рекламу, и нашёл ещё четыре карточных магазина. Увы, в первых двух карты с рук не покупали, в третьем меня даже не стали слушать, а четвёртый оказался филиалом самого первого, и консультанты там были ничуть не лучше. В общем, первый день летел в тартарары. А я думал, что будет просто: найду в первый же день подходящую карту и избавлюсь от проблемы. Как же...
Остаётся вариант попытаться заработать деньги и выкупить боевую медную карту. На меньший ранг или не боевую направленность я не согласен.
Итак, чем может заработать в городе совершеннолетний подросток с картой похоти? Отличный вопрос!
Пользоваться картой не хочу — не опустился настолько. Если бы вторжение было вот-вот, и выбора не оставалось, я бы отринул мораль, но пока есть другие способы, буду пробовать их.
Можно попробовать найти центр подпольных боёв, на которых, предположительно, подняла уровень та девчонка из метро. Из плюсов: высокий заработок, постоянное нахождение в месте, где крутятся карты и, возможно, связи. Из минусов: постоянные риски. Риск попасть под облаву доблестных правоохранительных органов, риск погибнуть на очередном бою, риск привлечь внимание к своей карте. Особенно велик риск погибнуть в драке. Я хоть и умею обращаться с оружием — за двенадцать лет научился — но карта у меня совсем не боевая, и против человека с опытом я сделать ничего не смогу.
Похоже, мои размышления о деньгах были услышаны миром: когда я бесцельно брёл, раздумывая, что же мне делать, мне навстречу попался смутно знакомый персонаж. Тот самый паренёк, который видел, как я получаю карту, вынырнул из угла в компании троих друзей. Я не предал этому значения, но пройти мне не дали: знакомец заступил мне дорогу и попытался было ухватить меня за ворот футболки. Я увернулся, и это его ещё больше раззадорило. Я шагнул в сторону и попытался отойти, но отпускать меня не захотели: компания нагоняла, и впереди шагал знакомый заводила.
— Пацаны, если у вас сейчас возник вопрос, почему мы его преследуем, то я объясню! Это ведь ты тот самый чел со странной картой? Не продал ли кому карту, а? Полезная? Ваще, много девчонок соблазнил?
Похоже, вопрос нужности карт стоит не только у меня.
— Не твое дело, — ответил я, пытаясь высмотреть ближайший отнорок, ведущий во дворы. Как назло, ничего похожего на въезд я не видел. Слишком шумная и светлая улица. Пожалуй, на следующем повороте сверну: будет больше шансов наткнуться на въезд во дворы.
— Слышишь, я вообще-то к тебе по вежливому обращаюсь! Чего такой агрессивный, а?
Заводила вновь попытался ухватить меня за плечо, но я легко увернулся. Характеристики у нас сейчас примерно равны, но у меня есть опыт выгрызания своего места в жизни, который включал в том числе и рукопашные драки, а на стороне противника, судя по вони изо рта — лёгкое алкогольное опьянение, которое, пусть и притупляет чувство боли, но и на реакцию действует не лучшим образом.
Итак, что с них можно взять? Телефоны, деньги с бумажника. Карты? Нет, пожалуй, банковские карты трогать не буду, а обычных у них нет в запасе — они не выглядят как люди, имеющие больше одной деревянной-медной карты.
Кстати, надо бы подкинуть дровишек в печь, прежде чем алкоголь выветрится или друзья парня начнут отговаривать его от проблем.
— Руки по швам, обезьяна! Дружков своих за жопы лапай!
Похоже, получилось: взгляд парня наполнился яростью, которая выдавила оттуда всё веселье. Если прежде пацаны вряд ли готовы были на что-то, кроме как обступить меня, позадавать неудобные вопросы и погыгыкать над ответами, то теперь смеяться им перехотелось.
— Слышишь, давай отойдем, поговорим. Вон там есть двор, туда сворачивай, понял? Иначе я тебя на улице гасить начну.
Как отказать такому чоткому пацану...
Я свернул, куда просили: в глубокую арку. Думал, зайти поглубже, но не получилось: пацаны ждать не стали. По команде заводилы двое метнулись в конец арки и перегородили путь во двор, а сам вожачок с подельником остался у входа.
— Сто одиннадцать — три, — на всякий случай предупредил я.
— Ага, мля, в чью пользу? — презрительно спросил заводила.
— Сможете нанести тяжкие телесные — в вашу, но после возбуждения уголовного дела и суда будет в мою.
— Никто нам ничо не сделает, овощ! Такие, как мы — под особым контролем у государства, полезные люди. Нас проще заставить работать на себя, чем выяснять, сможем ли мы покинуть тюрьму. Но никто не узнает, что здесь вообще произошло, мы позаботимся. И ты никому ничего не расскажешь, говно: когда мы вытопчем из тебя говно, ты сможешь только кушать и какать. Вот ведь подарок родным, да?