— Мадары. — Юкимура устало прикрыла глаза. Дейдара сжал губы в тонкую полоску. — Ты реально сделала гораздо больше для этого дела, чем мы, ун. — Признал он, на что Юкимура, снимая с себя плащ, выставила руку вперед, прерывая мужчину.
— А на этом моменте заткнулся. Восхищаться мной можно только по четным неделям, во время солнечного затмения. Во все остальные дни — это больше похоже на попытку проклясть меня. Спасибо, что сообщил. — Проговорила она, достав новую упаковку сигарет. Дейдара молча вышел из отдела, едва не споткнувшись. Сай перестал изображать работу, повернувшись к Оотори.
— Что будешь делать?
— Мама говорила мне и брату в детстве, что бить людей — это самое последнее, что можно сделать. Всегда можно вывести человека на диалог. Я не всегда с ней согласна, в данный момент я желаю закопать Тобираму за чертой префектуры, чтобы его раскопали спустя года волки и поимели в глазницы. — Нара хохотнул, представив это. Сай лишь удивленно приподнял брови, вежливо улыбаясь.
— И что в итоге?
— Не хочу в тюрьму, у меня ребенок. — Сквозь зубы проговорила Юкимура, потушив сигарету. — Буду говорить. — Она круто развернулась, вновь направляясь к выходу. — Прощаюсь со всеми!
— Потом домой? — Лениво протянул Нара, получив удовлетворительный ответ, после чего потянулся, вставая с кресла. — Я тоже домой поеду. Так устал за сегодня. — Произнес Шикамару, заметив чуть удивленный взгляд Джуго. — Что?
— Да ты за сегодня вообще ничего не сделал! Ты даже не вставал поссать, потому что ссал в бутылки. — У Джуго дернулось нижнее веко. Шикамару лишь пожал плечами, перекидывая через торс сумку на длинной лямке. Взял со стола плащ, в котором вернулась Юкимура, надевая тот на себя, поверх растянутой черной кофты. На нем, истинном владельце, он смотрелся не таким огромным, как Оотори, в её дорогом костюме. — Бутылки выкинь. — Только и произнес Джуго, устало выдыхая.
***
Юкимура стукнула костяшками по деревянной двери, сразу же открывая ту и оглядывая кабинет. Взгляд обсидиановых глаз зацепился за уставшего Тобираму, который стоял возле одного из шкафов с документами. Он даже не поднял голову, продолжая изучение.
— Тобирама-сама.
— Мм? — Промычал Сенджу, уловив, как девушка закрыла за собой дверь.
— Может вы объяснитесь? — Ровно, сохраняя крупицы спокойствия, поинтересовалась девушка, садясь в кресло для посетителей. Тобирама мазнул по ней взглядом красных глаз, вновь вернувшись к просмотру документов. — Я знаю о ваших намерениях отстранить меня от дела. — Тобирама поднял голову, посмотрев на шкаф.
— Как быстро распространяются слухи.
— Могу узнать причину?
— Можешь. — Тобирама медленно развернулся, держа перед собой документы. Он положил их на стол, садясь в кресло напротив. Юкимура выглядела выжатой, но во взгляде он заметил ту самую ярость. — Когда я составлял группу, я не учитывал, что ты можешь опять вляпаться в неприятности. — Он перешел на неформальный диалог. — Я тебя потому и отправил в Саппоро, чтобы ты была подальше от всего этого и от…
— Тебя? — Она саркастично улыбнулась, приподняв бровь. Тобирама неопределенно кивнул. Не хотел возвращаться к этой теме. Их отношения были ошибкой. Ей он приглянулся из-за холодности и закрытости. Тобирама же, как он говорил брату, когда тот был в стельку пьян и точно не запомнил бы ничего, повелся на женские чары. Юкимура была молодой, дерзкой, нахальной и это его притягивало. Полная противоположность. Он так и не познакомился с её сыном — она никогда не приводила его в свою квартиру. Он, честно признаться, не высказывал такого желания сам, но, если бы Юкимура решилась — он бы принял её, её сына и это тяжелое прошлое. Об этих отношениях, об их сексе прямо на этом столе, о походах в рестораны, никто не должен был об этом знать. Даже Хаширама, его старший брат, который улавливал любые изменения, не знал. Только брат девушки, кажется, Мицуки, который тогда жил в её квартире и приглядывал за племянником, но он, как военный, не привык разбрасываться словами. Юкимура положила ногу на ногу, хмыкнув. — И во что я вляпалась?
— В Нефрита. Опять.
— Читал письмо? — Лениво спросила она, но Сенджу отрицательно хмыкнул.
— Нет, но вряд ли тебе прислали из Фучу пожелания долгих лет и счастливой жизни.
— Может у меня там бабушка живет? — Она чуть склонила голову, спокойно глядя на мужчину. Уже не испытывала тех чувств, которые душили её в самом начале. А ведь она почти решилась на то, чтобы познакомить его со своим сыном, но нет же, Тобирама не был бы Тобирамой, если бы не устроил этот цирк с переводом. Уже имея на руках лист с приказом и его строгой росписью, она знала — все кончено. Это было самое запоминающиеся расставание — даже по телефону было не так оскорбительно.
— Твоя бабушка живет непосредственно в тюрьме? Юкимура, ты абсолютно не умеешь врать. На конверте стояла тюремная печать. Что тебе написал Нефрит? — Юкимура молчала. — Он дал подсказку?
— Попросил о встрече.
— Зачем?
— Туфли ему жмут, попросил привезти каталоги. — Юкимура хмыкнула. — Не отстраняй меня. Я здесь сдохну. — Тобирама сглотнул ком в горле. Если этот Кибер что-то не рассказывает — будет молчать до последнего.
— Я даю тебе два месяца. Если ты не сумеешь вычислить маньяка…
— Их два.
— Хоть десять. — Сенджу вперил в неё свой суровый взгляд, но Оотори только устало взяла в руки одну из своих чернильных прядей, играя кончиком. — Два месяца, Юкимура. Если все будет продолжать стоять в мертвой точке — ты отстраняешься и дело продолжается без тебя. Ты поняла?
— Конечно. — Она вежливо и холодно улыбнулась, встав с кресла. Тобирама встал следом, невольно опуская голову, чтобы не потерять девушку из виду и отмечая, что её рост нисколько не изменился. Забавно. Она надеялась вырасти еще хоть на пару сантиметров до двадцати пяти. Один из их общих секретов.
— Кстати. — Произнес он, когда Юкимура дошла до двери, уже опустив руку на ручку. Девушка обернулась, равнодушно глядя на Сенджу. — С прошедшим. — Она не ответила, бесшумно открывая дверь и так же тихо закрывая её за собой.
***
— Я дома! — Выдохнула Юкимура, поставив сумку с продуктами на порог. Мадара выглянул с кухни, забирая пакеты. — Что я пропустила?
— Ребята показали уроки, так как Индра подражает твоему сыну, я ничего не понял, поэтому посчитал, что они их сделали. Сейчас пытаются сделать из двух приставок одну. Ты поздно. — Оотори разулась, проходя на кухню вслед за Учиха.
— Занималась исконной традицией енотов — полосканием. — Бросила Юкимура, стягивая с себя пиджак. Она отметила, что Мадара даже в этом красном фартуке смотрится угрожающе серьезным и мрачным. Учиха непонимающе покосился на девушку. — Мозг Тобирамы полоскала, чтобы он меня не выкидывал из команды.
— Скажу в свое оправдание, что я был против. Угрожала? — Он даже не удивился тому, что Юкимура уже знала об их разговоре.
— Нет, просто предупредила его, что буду приезжать к его дому каждый день и смотреть в его окна из машины. А когда надоест — протараню входную дверь. — Протянула Юкимура, заглядывая в сковороду, в которой шипели морепродукты. Она действительно намекнула ему об этом, но уже на парковке, просигналив несколько раз.
— И какую отсрочку он тебе дал?
— Два месяца. — Ей не требовалось слышать — она прекрасно видела, как губы Мадары прошептали отчетливое «блядь». — Что по зеленоволосому каннибалу?
— Позже. — Только успел сказать Учиха, прежде чем на кухню прокрались дети, изображая из себя великих ниндзя. Джи-джи встал в стойку, вытянув руки и подняв одну ногу. Индра смущенно кивнул, когда Юкимура приветливо махнула рукой. Ей было паршиво от самой себя, но дети не должны были этого знать. — Надоело мучать приставки? — Мальчики кивнули, встав нормально. — Ужин через полчаса.
— Тебе помочь? — Спросила Оотори, но Учиха только мотнул головой, указав длинным ножом в сторону выхода из кухни. Она пожала плечами, увлекая за собой детей. — Тогда показывайте уроки!
— Но папа Индры уже посмотрел! — Воскликнул Джи-джи, увидев согласный кивок матери.