В России ситуация сложилась иначе. Войдя в капиталистический мир в качестве сырьевого придатка Запада, наша страна так и не смогла сформировать собственную национальную буржуазию. Вместо единого, более или менее структурированного правящего класса — многочисленные группировки, клики, банды, «семьи». Внутренний рынок слабо интегрирован, наиболее динамичные производства работают на экспорт, но выжить без остальной страны они не могут. Поддержанием экономической и политической устойчивости занимается государство, оно же не дает обществу окончательно распасться на соперничающие группировки.
Без государства ни одна деловая империя в России 90-х не возникла и не выжила бы. Многие «первопроходцы рынка» быстро сошли со сцены именно потому, что не поняли этой простой истины. Отношения с государством строятся не на формальном договоре, а на личных связях, взаимопомощи и взаимном доверии между определенными группами предпринимателей и чиновников. Это уже не коррупция, а система, без которой не может существовать ни государство, ни бизнес. Описывая отношения между дочерью Ельцина Татьяной Дьяченко, банкиром Александром Мамутом, нефтяным магнатом Романом Абрамовичем, политиком Анатолием Чубайсом и олигархом Владимиром Потаниным, деловая газета «Ведомости» писала: «Что это, если не классическая old boy network по английскому образцу? Все вместе учились, все друг другу доверяют (поэтому, например, Мамут не верит в кремлевскую коррупцию, а Татьяну Дьяченко называет великой альтруисткой). Все вместе пьют кофе в парижских кафе, катаются на лыжах в Швейцарии». Это продолжение традиций, сложившихся еще в конце советской эпохи. «В каждом московском поколении были “золотые” мальчики и девочки с дорогими машинами и папами во Внешторге или адвокатских кругах. “Хорошие семьи” всегда держались вместе. Вот и Мамут женат на бывшей жене внука Брежнева. Мало кто из отпрысков этих семей нищенствует или бунтует. Особенно к 40 годам»1).
Группировка, сложившаяся вокруг президента, получила название «семья» не только потому, что центральной фигурой в ней является Татьяна Дьяченко, дочь Ельцина. Гораздо важнее, что сами отношения между партнерами здесь строятся совершенно неформально, по-семейному. Здесь не все друг друга любят, но все друг с другом неразрывно связаны. Приход во власть нового человека немедленно разваливает систему. И не столь уж важно, кто этот новый человек — Зюганов, Лужков или Лебедь.
Практически все деловые группировки зависят от перераспределения ресурсов. Тот, у кого власть, обеспечивает господствующее положение своей «семье». За помощь на выборах надо расплачиваться. Ресурсов в стране мало, а претендующих на них много. Организовать полноценный и устойчивый экономический рост такие элиты неспособны. Специалисты по захвату собственности просто не могут стать эффективными руководителями производства — у них совершенно другой тип мышления.
Бывшую всенародную собственность поделили незаконно, а потому передел всегда возможен. Более того, он необходим — события августа показали, что в стране слишком много олигархов. Экономика, резко сократившаяся в объеме за время реформ, уже не может обеспечивать благополучное существование такому большому количеству «деловых людей». Концентрация капитала становится настоятельной необходимостью, но единственно доступным механизмом остается экспроприация. Вопрос в том, кто кого будет экспроприировать? К тому же в России мирно уйти редко кому удается. У нас в стране из большого бизнеса уходят, как правило, на кладбище. Поскольку реальной рыночной инфраструктуры нет, а правовые основы режима сомнительны, перераспределение сфер влияния просто не может пройти гладко. Тут государственное вмешательство может даже оказаться наиболее мирным способом разрешения конфликтов между собственниками.
В такой ситуации любая смена власти оборачивается потрясениями и, в той или иной форме, насилием, даже если будет соблюдена демократическая процедура. В 1996 г. крупнейшие олигархи, понимая это, предпочли договориться между собой. В 2000 г. сделать это оказывается уже труднее — ресурсы исчерпаны, соперничество обострилось. А главное, в прошлый раз предстояло договориться о сохранении статус кво, который не всех устраивал, но был все же лучше неопределенности. На сей раз речь уже шла об уходе Ельцина и появлении нового лидера. Нужно было заключить новый договор, а это куда сложнее. К тому же нет гарантии, что договор будет выполнен.