Добровольно отдать власть при таком положении дел может только самоубийца или идиот. Отсюда вовсе не следует, что кремлевская «семья» только и мечтала об отмене выборов или перевороте. Главная проблема была не в том, что Ельцин, по выражению генерала Лебедя, решил «умереть президентом». Просто для кремлевской «семьи» все труднее оказывается удерживать свои позиции без сохранения действующего президента. Ельцин сам сделал все, чтобы не допустить появления наследника. В любом политике из своего окружения, способном стать ему заменой, он видел опасность для себя. К 2000 г. стали очевидны плоды этой политики. «Семья» с удовольствием поддержала бы «ельцинизм без Ельцина» — но поздно.
При «нормальном» развитии событий удобного для «семьи» политика раскрутить и избрать на пост главы государства за оставшийся до выборов год было уже невозможно. Время упущено. Допустить избрания чужого человека на ключевой пост — смерти подобно. А тем временем натиск на позиции «семьи» усиливался. Трагично лишь то, что нападали на власть не возмущенные массы, а ее же собственные недавние союзники и сообщники, которые не только ничем не лучше действующей власти, но во многих отношениях даже хуже. Впрочем, в современной России вообще нет борьбы между властью и оппозицией. Нет даже борьбы за власть. Есть только борьба внутри власти.
С приходом к власти Евгения Примакова в правоохранительных органах оживились попытки хоть как-то ограничить разгул коррупции. Генеральный прокурор Юрий Скуратов поплатился за это своим креслом (причем премьер Примаков не только не выступил на его защиту, но и солидаризировался с Кремлем). Поскольку Ельцин не мог открыто объявить об истинных причинах отставки, ее мотивировали «неэтичным поведением» прокурора, которого уличили в свидании с двумя легкомысленными девицами. Доказательством прокурорского грехопадения служила видеозапись, сделанная скрытой камерой. Та же видеозапись, однако, служила и доказательством заранее спланированной провокации. Проблема была в том, что согласно конституции отстранение Скуратова требовало одобрения Советом Федерации. А сенаторы-губернаторы заартачились. 17 марта 1999 г. они отказались утвердить указ президента о смещении генерального прокурора. Как отмечал обозреватель газеты «Континент» Сергей Обухов, Совет Федерации «подавляющим большинством влепил пощечину кремлевскому клану»2). В ответ власти продемонстрировали скандальную пленку по телевидению (в первый раз, правда, в сокращенном виде). В отличие от Соединенных Штатов в России подобные методы оказались совершенно неэффективны, вызвав скорее симпатию к жертве провокации. А государственное телевидение, продемонстрировавшее порнографическую пленку, поставило себя в весьма щекотливое положение.
Против Скуратова возбудили уголовное дело, которое с треском провалилось, но попытки прокурора вернуться в свой кабинет пресекались охраной здания. Не имея возможности назначать и снимать генерального прокурора, Ельцин стал назначать и снимать исполняющего обязанности руководителя прокуратуры. В итоге Россия на много месяцев получило сразу двух генеральных прокуроров — одного законного, но не действующего, другого действующего, но незаконного. Смена правительств в этой ситуации ничего не изменила. Евгения Примакова на посту премьера сменил Сергей Степашин, затем Степашина — Владимир Путин, а генерального прокурора в стране все не было. В 1999 г. таким же образом сместили и близкого к Лужкову руководителя столичной милиции генерала Николая Куликова. Отставленный генерал жаловался в суд на незаконное решение, но это никого особенно не смущало.
Раскол внутри власти обострился из-за президентских амбиций Ю. М. Лужкова. Для этого ему необходимо было политически перерасти границы своего «удельного княжества». Но любая попытка консолидировать региональные элиты помимо Кремля означала автоматическое нарушение хрупкого политического равновесия, на котором держалась ельцинская «Вторая республика». Ситуация московского градоначальника напоминала старый грузинский анекдот. Таксист едет на красный свет и объясняет перепуганному пассажиру: спокойно, я мастер. И вдруг, увидев зеленый, резко жмет на тормоза: вдруг там другой мастер едет?
В этой обстановке Лужков сделал, как ему показалось, наиболее естественный и правильный ход. Он решил договориться с наиболее «сильными» региональными лидерами, собравшимися в блоке «Вся Россия». Здесь объединились типичные российские «касики», к тому же — настоящие специалисты по выборам. Лужков избрался на пост мэра в 1996 г., получив 90% голосов — никто из серьезных политиков даже не решился баллотироваться. Деятели из «Всей России» шли тем же путем. Минтимер Шаймиев, грубо нарушив закон о выборах, сделал себя единственным кандидатом на пост президента в республике Татарстан. Народ поддержал, как в советское время — 90% голосов! В том же 1996 г. прессу обошла замечательная стенограмма селекторного совещания башкирского лидера М. Рахимова с районными начальниками. Республиканский лидер внедрил тогда новую избирательную технологию: пообещал отключить отопление и электричество в районах, где за Ельцина будет отдано недостаточно голосов. Районное начальство, естественно, постаралось.