Авторитарное государство необязательно уголовно-полицейское государство. Существует много оттенков серого…
Формирование гражданского общества и, как следствие, возникновение демократического государства может и должно оставаться конечной целью политического развития. Но пока для России это не более близкий идеал, чем коммунизм. На пути к этому идеалу страна должна пройти много промежуточных стадий. Самой главной из них является «просвещенный авторитаризм». Борьба за него сегодня равнозначна борьбе за демократию завтра. Правовое авторитарное государство – это практический лозунг современного русского либерализма. Все остальное – утопия, которая не столько приближает, сколько отдаляет от нас демократическую перспективу, так как заставляет расходовать ресурсы на недостижимые цели.
Борьба за законность – вот тот главный и единственный фронт, где в одном строю сегодня должны сражаться и истинные патриоты, и истинные либералы. Видимо, неслучайно эта проблема так волновала Ленина с того момента, когда он стал понимать, куда именно движется революционный поток, который он попытался возглавить.
Но выстроить авторитарное правовое государство в России непросто. Чтобы идти этим путем, нужна недюжинная политическая воля, подкрепленная соответствующими административными решениями. При этом никто не может сегодня поручится, что «точка невозврата» не пройдена и «государство-общество» еще способно обуздать «государство-бюрократию»-. Принципы «беспредела» глубоко укоренились в повседневной политической практике и в массовом сознании, и любое движение в сторону от «казацкой вольницы» будет встречать ожесточенное сопротивление.
На официальном уровне сегодня признано, что государство более не контролирует само себя. Председатель Верховного суда публично называет Министерство внутренних дел самым коррумпированным органом власти, а основным лейтмотивом ведущейся в лояльных правительству средствах массовой информации дискуссии является тезис о принципиальной нереформируемости нынешней системы МВД.
Должен сказать, что в этом конкретном случае я не вижу оснований для оптимизма и считаю, что никаких внутренних ресурсов для наведения порядка в работе МВД, ФСБ, прокуратуры и всех прочих «органов» не осталось. Решить эту проблему можно, только воздействуя на систему «извне». При отсутствии в России реального гражданского общества это можно сделать, только сформировав «суррогатное» разделение властей, то есть противопоставив одни «органы» другим внутри сохраняющей в целом авторитарный характер государственности, лишенной пока таких полноценных атрибутов демократии, как реальный парламентаризм, партийный плюрализм, свобода слова и многое другое.
Надежда остается, таким образом, только на независимый суд, независимость которого, в свою очередь, должна быть обеспечена при помощи какого-нибудь нестандартного политического решения. И американский опыт тут нам не помощник. Как писал Солженицын, нельзя свои болезни лечить чужим здоровьем.
Природа текущего политического кризиса в России уникальна, обусловлена всем предшествующим ходом российской истории. Поэтому для преодоления этого кризиса требуются нестандартные решения, ориентированные на исторические и культурные особенности развития России. Среди таких решений обеспечение независимости или хотя бы автономии суда по отношению к исполнительной власти является одним из самых перспективных и жизненно необходимых шагов.
Возвращаясь после столь затянувшегося экскурса в политический контекст к вопросу о порядке формирования высших судов страны, должен заметить, что отмена выборов председателя Конституционного суда – это движение в прямо противоположном направлении. Выборность председателей высших судов как раз могла бы стать одним из тех нестандартных политических ходов, при помощи которых в России можно было бы поддержать относительную независимость суда, призванную стать рычагом для обуздания вышедшей из-под контроля уголовно-полицейской машины.
И снова трудно не согласиться с Вячеславом Никоновым. Институт выборности председателя конституционного суда является глубоко неорганичным для ныне действующей судебной системы. Это чужеродный элемент, который выбивался из общей политической линии, направленной на все более полное подчинение судов исполнительной власти. В определенном смысле слова речь действительно идет об универсализации законодательства. Причем предложенная «универсализация» стала, в общем-то, давно ожидавшимся и назревшим шагом. Но тогда надо набраться мужества и честно объяснить, в чем смысл этой универсализации и какие отдаленные последствия она может иметь.