Независимый суд пока остается кошмаром российского «бизнес-сообщества». Оно предпочтет пойти на любую сделку с правосудием, чем вручить свою судьбу и судьбу своих капиталов «глупому закону». Перефразируя слова Честертона, можно сказать, что каждый русский хочет, чтобы решения суда были объективными и независимыми и – только в его пользу.
Необходимо помнить, что сегодняшняя зависимость суда от административного нажима пришла на смену вовсе не свободе, а зависимости суда от денежного мешка, свидетелями чего мы все были в 90-е годы. Другое дело, что, как показывает жизнь, ситуация эволюционирует в сторону зависимости как от административного контроля, так и от влияния денежного мешка, по мере того как эти две субстанции сращиваются.
Российское правосудие оказалось зажато между молотом административного произвола и наковальней правового нигилизма. Вырваться из этих тисков без помощи каких-то внешних, «потусторонних» сил практически невозможно. Впрочем, как писал ныне забытый в России Карл Маркс, сама задача ставится в повестку дня тогда, когда средства ее решения подготовлены историей. История преподнесла сюрприз в виде мирового кризиса, который самым неожиданным образом может повлиять на судьбу правосудия в России.
Речь в этой главе пойдет вовсе не о зарубежных грантах на развитие судебной системы. Западу не надо платить денег для того, чтобы существенно повлиять на состояние нашего правосудия. Скорее наоборот, ситуация начнет меняться, когда деньги начнут неожиданно и быстро исчезать.
До недавнего времени все, что происходило с российской судебной системой, было преимущественно «внутрироссийским» делом. О подвигах российского правосудия судачили в западных СМИ, иногда они становились предметом обсуждения в международных судах, в некоторых особо выдающихся случаях вокруг отдельных судебных решений разворачивалась политическая дискуссия.
Ситуация стала меняться года полтора назад, когда споры российских олигархов между собой переместились вслед за их капиталами на Запад. Олигархи, внесшие немалый вклад в дело деградации российской судебной системы, будучи вытесненными из российской экономики, испытали острую потребность в объективном и независимом правосудии. Найти такое в России уже не представлялось возможным. Поэтому русские нувориши потянулись со своими исками в западные суды.
Главным вопросом русских олигархических войн в Европе стал вопрос о юрисдикции. Действительно, не так просто обосновать, почему, например, один русский «авторитетный предприниматель», обвиняющий другого русского не менее «авторитетного предпринимателя» в рейдерском захвате его имущества в России, обращается с иском в Лондонский, а не в Басманный суд. Есть все-таки что-то притягательное в эффективном правосудии:…
В этот момент сугубо теоретический вопрос о том, есть ли правосудие в России (для самих русских этот вопрос остается сродни знаменитому вопросу «есть ли жизнь на Марсе?»), превращается в практический и сверхактуальный вопрос о месте рассмотрения хозяйственных споров в отношении русских активов.
Первое же громкое дело в британском суде продемонстрировало ту логику, которой будут руководствоваться в дальнейшем зарубежные юристы, разрешая вопрос о юрисдикции «русских дел». Главное – это право лица на судебную защиту в надлежащем суде. Надлежащий суд в европейском понимании отнюдь не только тот суд, к территориальной подсудности которого относится рассмотрение данного дела, но и суд, отвечающий определенным критериям, в том числе – суд независимый, объективный, основанный на действительной состязательности и так далее.
Доказать, что в России сегодня надлежащего суда нет, – это вопрос техники, времени и денег. Как показывает опыт, все три элемента в Европе сегодня присутствуют с избытком. Поэтому европейские суды будут все чаще приходить к выводу, что, поскольку, с одной стороны, в России нет «достойного» храма правосудия, а, с другой стороны, каждый человек, независимо от его гражданства, имеет естественное и неотъемлемое право на достойное правосудие, то такая возможность должна быть предоставлена им в другом месте. То есть «униженные и оскорбленные» в российском суде имеют право требовать рассмотрения их дела в суде зарубежном, который и будет в данном случае надлежащим судом, не по своей территориальной подсудности, а по своей сути.