Она была широко раскрыта, но в кабинете никого не оказалось. Я остановилась на пороге и огляделась. Как и всё здание, кабинет знавал лучшие времена. Лицом к двери стоял старый металлический стол. Из остальной мебели были лишь ветхие шкаф для документов и столь же ветхая пара пластиковых стульев.
Больше ничего. Видимо, из этой комнаты и состоял весь «Геррити Инвестигейшнс».
Проверив что в коридоре никого нет, я подошла к столу и рассмотрела разбросанные предметы. Ручки, сломанные карандаши, жёлтый блокнот, степлер, скрепки — ничего особенного.
Снаружи раздался скрип шагов, и я поспешила обратно к двери. По коридору шёл мужчина, но это был не Геррити. Примерно одного возраста, но незнакомец был белым, на несколько дюймов ниже и на несколько фунтов тяжелее Геррити.
Я метнулась обратно к столу и вновь всё осмотрела. Единственной личной вещью оказалась фотография кадетов на выпускном. Стоило мне рассмотреть лица, как по телу пробежала сладостная дрожь открытия. Я узнала Тома Геррити и Девлина. И с опозданием… мужчину, которого только что увидела в коридоре.
Почувствовав его присутствие в комнате, я развернулась и увидела его в дверном проёме. Он засунул руку под куртку цвета хаки, словно хотел достать оружие.
— Что, по-вашему, вы сейчас делаете? — прорычал он.
Я быстро поставила фотографию обратно на стол и попятилась, подняв руки вверх, в манере, которую, как я надеялась, он не сочтёт угрожающей.
— Я ищу Тома Геррити. У меня есть для него информация.
У него взлетели брови на лоб.
— И что это за информация, можно полюбопытствовать?
Я сильно нервничала, но если кто и знает, как скрывать страх, то это я.
— Вы его коллега?
— Можно и так сказать.
Он опустил руку и медленно прошёл в кабинет.
По всей видимости, он решил не стрелять, и мне стало немного легче.
— Вы случайно не знаете, как мне отыскать мистера Геррити?
— Вы смотрите прямо на него.
Я уставилась на него в недоумении.
— Простите. Я ищу Тома Геррити.
— Я и есть Том Геррити. Паспорт вроде не менял.
Однако этот мужчина был ни на капли не похож на того Тома Геррити. Может ли в Чарльстоне найтись два частных детектива с одинаковым именем и фамилией?
Я обернулась посмотреть на фотографию, и меня снова накрыло ощущение фатума.
— Мать Ханны Фишер нанимала вас найти дочь? — медленно спросила я.
— Это частная информация. Пока вы не захотите признаться, зачем вы здесь, нам вряд ли есть о чём говорить.
— Я работаю с Джоном Девлином над делом Ханны. — Взгляд ненадолго упал на фотографию. — Как понимаю, вы его знаете.
У меня побежали мурашки от его презрительной усмешки.
— О, я прекрасно его знаю. Кто он вам?
Мне не понравился ни его взгляд, ни как он произнёс имя Девлина, но я проявила осторожность и скрыла своё отвращение. Я не хотела его раздражать. По крайней мере, сейчас.
— Я же сказала вам, что мы с детективом Девлином работаем над одним делом.
— Вы не полицейская.
— Нет. Я консультант.
Его взгляд был красноречивее всяких слов.
— Так какая у вас для меня информация?
— Боюсь, произошло недоразумение. Я ищу вот этого человека.
Я взяла фотографию и указала на мужчину, который выдал себя за Геррити.
Его глаза яростно заблестели, он угрожающе сделал шаг в мою сторону.
— Это что… больная шутка?
Я осталась стоять на своём.
— Нет, что вы. Как я уже сказала, похоже произошло недоразумение…
Он выхватил у меня фотографию и положил лицом на стол, словно я оскорбила его тем, что посмотрела и коснулась этого снимка.
— Понятия не имею, кто вы и чего добиваетесь, но передайте Девлину, чтобы он дважды подумал, прежде чем в следующий раз отправить кого-то рыскать в моём кабинете. Я не стану заморачиваться и подавать жалобу. Я разберусь с проблемой лично. А что касается вас… — Он угрожающе сощурил глаза. — Желаете отыскать Роберта Фремонта? Отправляйтесь на кладбище «Ручей под мостом» в Беркли.
— Роберта Фремонта?
Где я слышала это имя? Тут я вспомнила. Роберт Фремонт был полицейским, его убили при исполнении служебных обязанностей. Я пообещала Геррити (точнее человеку, которой выдал себя за Геррити) уделить его могиле особое внимание.
На спине выступил ледяной пот.
Как я раньше не поняла? Это же было так очевидно.
Фремонт мёртв, а я стала его проводником… между миром живых и мёртвых.
Глава 40
Я целую вечность просидела в машине, прежде чем завела мотор и выехала с парковки. Руки дрожали так сильно, что я не доверяла самой себе.
Как я не опознала в нём призрака?
Как не почувствовала холодное дыхание смерти на затылке? Дрожь, вызванную его потусторонним присутствием?
Призрак вошёл в мою жизнь, выдав себя за живого, и я не знала, что делать с подобным вторжением.
Я посмотрела на небо. Солнце всё ещё ярко сияло, хотя и начало свой медленный путь за горизонт. Через несколько часов опустятся сумерки. Свет угаснет, завеса истончится, и в наш мир проникнут духи. А у меня не осталось ни малейшей защиты, за исключением стен собственного дома.
Я добралась до дома и заперлась на замок. Задвижка, само собой, призраков не остановит, но я беспокоилась по поводу убийцы.
Как я до этого докатилась?
Стараясь побороть нервную дрожь, я сделала чашку чаю и прошлась по тихому пустому дому, ощущая невообразимое одиночество. Неужели это моё будущее? Стать затворницей, оградив себя от духов?
Я подумала о Девлине. Где он сейчас? За весь день он так мне и не позвонил, но… кто будет его в этом винить? В его глазах я просто оттолкнула его и убежала точно полоумная. Он преследовал меня до дома, умолял объясниться, но я не открыла дверь.
Пока я упивалась жалостью к самой себе, то начисто забыла про Клейтона Мастерсона. Это стало роковой ошибкой.
Я подошла посмотреть в окно, выходящее на улицу, как вдруг при повороте у меня закружилась голова. Я споткнулась и разлила чай. В доме было совершено тихо, поэтому не знаю с чего, но в тот момент я решила посмотреть наверх. Там, на лестнице, стоял Даниэль Микин и смотрел на меня робкой настороженной тенью. За ним зияла распахнутая дверь, отделявшая мои апартаменты от второго этажа.
И тут до меня дошло: Мейкон Доуз ведь говорил в саду, что берёт отпуск на три дня, а я две ночи назад слышала шаги наверху. Кто-то проник в дом и расхаживал по второму этажу всю ночь. Ослабил болты и открыл дверь.
Я пыталась усиленно моргать, чтобы сфокусировать зрение. Но комната закружилась перед глазами, и я ухватилась за стену.
— Что вы здесь делаете?
Он не кинулся на меня, а опустился на корточки.
Я понимала, что должна была развернуться и броситься бежать через парадную дверь. Выход находился всего в нескольких шагах, но я не могла пошевелиться. Взгляд упал на пролитый чай. В него что-то подмешали?
Я подняла голову с усилием.
— Что?..
— Успокоительное и мышечный релаксант. Ничего серьёзного, — услужливо ответил Даниэль. — Наверное, тебе лучше присесть.
Я не хотела ему подчиняться, но у меня не осталось выбора. Колени подогнулись, и я рухнула на пол.
— О боже, — пробормотал он, спеша ко мне. — Подействовало быстрее, чем я ожидал.
Я попыталась встать, но он положил руки мне на плечи и надавил.
— Приляг, а то ненароком поранишься. Хотя ты вряд ли сможешь пошевелиться.
Он был прав. Руки и ноги стали ватными.
Я легла на пол, стараясь остановить вращающийся потолок.
— Вот так. Дай я тебе помогу.
Он суетливо вытер лужицу от чая, взял подушку с кушетки и аккуратно положил мне под голову.
— Так лучше?
— Зачем? — попыталась прошептать я, но голос прозвучал хрипло и искажённо.
Но кажется он понял вопрос. Тяжело вздохнув, Микин присел рядом и положил голову на колени.
— Ты даже не представляешь, насколько сильно я всё это ненавижу. Ты одна из немногих, кто увидел меня… настоящего. Но ты ведь увидела и его?