Я беспомощно покачала головой и попыталась ответить.
— Ш-ш-ш. Всё хорошо. Я всё знаю про тебя. Про твою способность.
Как это возможно? Только если…
Я вспомнила, как Тула Маккей описывала второго мальчика:
…это был тихий худенький малыш. Я часто видела, как он часами шатается по улицам или сидит в одиночестве на крыльце. Наверное, поэтому он и связался с Клейтоном Мастерсоном. Бедняжка был так одинок.
Взгляд упал на запястье Микина. Рукав скрывал его шрамы, но я помнила их, неровные перекрёстные линии агонии.
Клейтон связал их запястья и вложил нож в руку. Он заставил его вонзить лезвие в сердце несчастной собаки.
Прошлой ночью на призраке Клейтона Мастерсона были кандалы. Один конец крепился к его запястью, а другой болтался свободно... потому что Даниэль ждал его во дворе. Силуэт, что я увидела на крыльце...
Даниэль начал раскачиваться назад-вперёд, напевая под нос. Он положил щёку на колени и посмотрел на меня.
— Знаешь, почему этот дом для тебя безопасен?
Я снова покачала головой.
— Раньше здесь находился детский приют, а на месте дома стояла церковь. В конце концов, сирот стало так много, что их решили переселить за город. Однако в 1907 году приют сгорел, и в огне погибло множество детей.
«Ангелы, — подумала я. — Ангелы папа́ защищают этот дом».
Неудивительно, что здесь я ощущала умиротворение. До сегодняшнего дня…
Микин поднял голову и огляделся.
— Я понял, что это место особенное, стоило мне переступить его порог. Ты счастливица, раз нашла этот дом. Хотя я не верю, что дело в удачливости. У всего своя причина. Зачем тебя отправили на «Дубовую рощу», как не освободить меня?
— Как… долго?..
— Как долго я за тобой слежу? С вечера в «Восторге». Я приходил сюда, чтобы изучить тебя. Мне нужно было узнать твои слабости, твой распорядок дня. Как лучше к тебе подобраться. Это было легко, потому что у твоего соседа такой хаотичный график. А когда он взял отпуск, я подумал, что могу здесь поселиться. Вдруг я тоже буду здесь в безопасности. Но это всего лишь временная отсрочка. Есть только один способ избавиться от него навсегда.
Он нежно провёл пальцами по моим векам.
— Знаешь, а я видел твоё лицо тем вечером, когда ты заметила призрак Клейтона в саду. Никто бы не обратил внимания на твой взгляд, но я понял. Я понял.
Он снова стал раскачиваться.
— Все эти годы его никто не видел. Не представляешь, как мне было одиноко.
— Ты… ошибаешься…
Он положил руку мне на плечо в знак сожаления.
— Прости. Я перебью тебя. Наверное, ты единственная в целом мире, кто может понять, с чем мне приходится жить.
Я услышала благоговение и печаль в его голове.
Его глаза наполнились слезами.
— Знаешь, ты не сможешь от них избавиться.
— Я… знаю.
— Как бы сильно я ни резал, я не мог от него избавиться. А потом я увидел тебя в «Восторге» и понял, что надежда ещё есть. Я приехал домой после ресторана и стал думать, как положить всему конец. Понадобилось время и осторожность, чтобы Клейтон не успел ни о чём догадаться. Я понимал, что он попытается найти способ остановить меня, но на этот раз я его перехитрил. Я закончил последнюю книгу, привёл дела в порядок и оставил подсказки, чтобы полиция смогла найти трупы. Я не мог оставить их на своей совести. Я старался организовать большинству достойные похороны и отнестись к ним с должным уважением, но это не всегда было возможно...
— Как… много?
Он закрыл глаза и пожал плечами.
— Не знаю. Я потерял им счёт. Старался подойти к выбору рассудительно… выбирал лишь несчастные души, которые нуждались в освобождении. Остальное творил Клейтон. Эти кандалы, пытки… — Он произнёс последнее слово шёпотом. — Мне хватило глупости думать, что я смогу остановить его, когда он был ещё молод. Я был счастлив, когда его увела полиция, я словно переродился, но в конце концов он получил свободу и показался в Эмерсоне. Он рассказал мне, какая участь постигла мою кузину Эфтон… он несколько лет планировал её убийство, лишь чтобы поиздеваться надо мной, досадить… я понял, что должен придумать, как положить этому конец. Он никогда бы не оставил меня в покое.
— Ты…
— Да, я убил его, и все эти годы его призрак меня преследовал. Заставляя продолжать убивать. — Он посмотрел на меня измученным одержимым взглядом. — Ты и представить не можешь, что он заставлял меня делать. Эти бедняжки…
Он продолжил раскачиваться с закрытыми глазами.
— Снова и снова я пытался положить этому конец… забрать свою жизнь, но он всегда находил способ остановить меня. И в один день я понял, что даже если смогу убить себя, он будет ждать меня на той стороне… привязав к себе на веки вечные…
Его дыхание прервал короткий всхлип, и несмотря ни на что мне стало его жалко, так как я поняла, что он говорил правду. Призрак Клейтона довёл его до безумия.
Он шмыгнул носом и вытер глаза.
— Но теперь всё хорошо. Я знаю, как положить этому конец. Последнее препятствие устранено.
— Камилла?..
Он судорожно вздохнул.
— Я не хотел. Если бы у меня только был выбор…
Это он убил Камиллу, не Клейтон. Хочет он в это верить или нет — в его сердце живёт монстр.
— Мне показалось, что в тот день ты что-то сфотографировала, но угрозой была не ты, а Камилла. Она увидела, как я возвращался тем вечером с «Дубовой рощи». Я сказал, что занимался исследованиями для книги, но — горе от ума — она начала задавать вопросы. Если бы она только повременила, это было бы неважно. Она смогла бы обратиться в полицию, сказать, что подозревает меня, и я освободился бы от Клейтона навсегда.
— Как?..
— Разрешив ему преследовать тебя, Амелия.
По спине пробежала ледяная дрожь.
— Но после сегодняшней ночи это уже будет неважно, — грустно повторил он.
И тогда я всё поняла. Как только призрак Клейтона станет преследовать меня, Даниэль покончит с собой. Только так он сможет освободиться от своего духа. Навсегда.
— А теперь спи, — мягко сказал он. — Скоро всё будет кончено.
Глава 41
Я проснулась со вкусом рвоты во рту и запахом гнили в носу. Я лежала на чём-то грубом и холодном. Попыталась приподнять голову, как что-то резануло щёку. К горлу подкатила желчь, и меня вывернуло наизнанку.
Рухнув на пол, я осталась лежать совершенно неподвижно, пока в голове не прояснилось. Постепенно возвращались обрывки воспоминаний. В моём доме был Даниэль Микин. Он признался в убийстве Клейтона Мастерсона. Что Итан сказал про убийцу? Как минимум семь колотых ран. Это было жестокое и хладнокровное убийство.
Он попытался освободиться от своего мучителя только чтобы выяснить, что привязан к его духу. Теперь он намеревался переманить Клейтона на меня.
Медленно поднявшись на ноги, я пошла вперёд, пока не нащупала стену. Она была влажной и скользкой, как в камере под «Дубовой рощей».
Я нагнулась и провела рукой по карману, с удивлением осознав, что сотовый остался у меня. Почему он не забрал его? Сигнал отсуствовал, так что я никак не могла позвать на помощь. По крайней мере, дисплей давал хоть какой-то свет, и, возможно, для этого мне его и оставили. Кажется, Микин хотел, чтобы я вспоминала его добрыми словами. Ему было важно, чтобы я поняла его мотивацию.
Я поняла, но не могла смириться или простить его.
Подняв телефон, я осмотрела свою тюрьму. Старые кирпичные стены. Толстые нити паутины. Кажется, я глубоко-глубоко под землёй, в неоткрытой части туннеля, но в отличие от прошлого раза я не увидела ни входа, ни двери, ни выхода. Сплошной кирпич.
Как такое возможно? Он принёс меня сюда. Должен быть выход.
Если только он не замуровал стены…
Крик застрял в моём горле, но я не поддалась страху. Мне нельзя паниковать. Я не могу потерять самообладание, иначе буду обречена.
Я несколько раз обошла комнату, продираясь сквозь липкую паутину и ощупывая кирпичи, пока пальцы не стёрлись до крови.