Выбрать главу

- А Сатана? - спросил он. - Или Антихрист? Он существует?

- А кто, по-твоему, погубил Россию? - Соколов нахмурился, Убедившись, что оплот православия внешним нашествием не победить, нашел он ход... хитрый. Ленин со своей бандой террористов и грабителей что устроил? Натравил брата на брата, один дворянский род на другой, одну православную семью на другую. И пошла косить коса, искоренялись, выжигались целые семьи, целые фамилии. А с Императором и его семьей как поступили? Этот грех нам еще отмаливать и отмаливать, ведь самим Всевышним он нам был дан, а мы не уберегли.

Вот где хитрость Сатаны проявилась - не извне, а изнутри, терроризмом да революциями добился своего, перерезал канал... И мыкаемся мы теперь во тьме. Отвернулся Бог от нас! Катимся с тех пор под откос! Одни только беды получаем! Даже если полезное что сделаем, все равно горем оборачивается.

Вот ты посмотри, как живут те страны, где своих королей да королев сберегли. Да, согласен, в Европе им власти не дают, но зато почести какие оказывают! А все потому, что молятся они за свою страну, за своих граждан. Вот и не взрываются у них станции, не тонут крейсера подводные. Люди живут как люди, а не как мы. Да что говорить, посмотри вон, как арабы живут, которые два поколения назад только и мечтать-то могли, как бы верблюда заиметь. Весь мир завидует! А как они своего короля любят? Вот! Об этом задумайся!

- А нам как своего Императора вернуть? Как нам канал восстановить? Молитвами?

- Не знаю, может, и молитвами. - Соколов посмотрел на рисунок, который проявился тем временем на теле Баграмова. - А может, и ты нам чем поможешь.

***

- Ну так с кем ты тут беседовал? - Урри, пристально глядя в глаза Алексею, приложил трубку к уху. - Сейчас проверим...

Тарас похолодел. И дело было совсем не в том, кто ответит фанату, ошибся и ошибся, что теперь делать. Самое главное было то, что теперь он не мог отдавать приказы собравшейся здесь армии киборгов. Мало того что Толик и Лена в беде, так теперь еще и сами вляпались.

Вера, взглянув на побелевшее лицо мужа, поняла, что пора брать все в свои руки. Ведомая женской интуицией, она громко рассмеялась и, призывно заглядывая в глаза Урри, прильнула к нему всем телом.

"Не смей!" - приказала она ультразвуком. Этим диапазоном она пользовалась впервые, но страх за мужа придал ей сил - у нее получилось.

И даже чересчур. Приказ услышал не только Урри, но и кое-кто другой, но Вера этого не заметила. Увидев, как вздрогнул фанат, она поняла, что может управлять киборгами, и решила действовать дальше.

"Не смей, - повторила она уже почти "шепотом" - уровень сигнала приходилось подбирать эмпирически. - Отдай телефон... Сергею".

Фанат, немного испуганный, молча протянул сотовый Алексею. Тот машинально его взял и, еще не веря в удачу, посмотрел на жену, которая тоже не спешила радоваться. Не прерывая контакта, она кивнула в сторону арки в длинном, как китайская стена, двенадцатиэтажном доме,

"Пошли туда", - приказала Вера и продублировала команду голосом: Медленно, не привлекая внимания, движемся к... автобусной остановке.

Алексей не сразу понял, почему Вера заговорила об автобусной остановке, но спорить не стал. Позже до него дошло: жена не хотела, чтобы Урри знал истинную цель их путешествия. В этом был свой резон, и Тарас мог только подивиться тому, с каким хладнокровием действует его жена. Как же он раньше не замечал в ней таких черт? Вот уж поистине не знаешь, где найдешь спасение.

А Вера, как заправский Джеймс Бонд, непринужденно подхватила фаната под руку и, демонстрируя голливудскую улыбку, повела его к арке. Удача настолько ее окрылила, что прежние страхи начали бледнеть, уступая место восхищению собственным всесилием. Вера бросила торжествующий взгляд на мужа смотри, мол, и восхищайся, какая у тебя жена.

Алексей не разделял Вериных восторгов. Да, пока все шло гладко, но радости не было - Алексея не оставляло ощущение, что все еще висит на тоненьком волоске. Ему казалось, что десяток метров, который осталось пройти до заветного угла, где его не достанет сверлящий спину пристальный, взгляд, будет стоить ему нескольких лет жизни. В том, что за ними следят, Лешка не сомневался, он это просто кожей чувствовал.

Если б он знал, чей взгляд не дает ему покоя, то, наверное, не выдержал бы и припустил бегом. И слава богу, что не сделал этого. Чистильщик Мартын, от которого не укрылся всплеск излучения на ультразвуковом диапазоне, донесшийся со стороны арки, напряженно следил взглядом за удалявшейся троицей. Он смотрел на них и гадал, что это было. Слов команды он не разобрал, где находился тот, кто ее отдавал, осталось неясным. Скорее всего, это было эхо переговоров между големами, что во множестве кружили по всему кварталу, но и исключать посторонний источник Мартын Ставропольский тоже не спешил. Слишком серьезен враг, чтобы его недооценивать. Почему не предположить, что в рядах фанатов есть лазутчики жаннаваров? Властелин хитер и не раз доказывал, что может вербовать себе сторонников в среде тех, кого еще не успели превратить в послушных киборгов.

- Чак! - позвал он своего голема и показал на подозрительную троицу. - Ну-ка проверь, что это за гуляки у нас появились.

Чак, которого Мартын привез с собой в Москву и с легкой руки Бина повысил до Бронзового, бросил быстрый взгляд на удалявшихся людей. Один из них показался ему знакомым - голем видел, как он разговаривал с Титаном, одним из активистов спартаковских фанатов. Да и девица тоже...

- Титан! - Чак быстро отыскал авторитета, - Это кто такие?

Спартаковец посмотрел в указанном направлении:

- А, Урри! Это наш парень! Надежен как скала. Я за него отвечаю.

- Отвечаешь? - прищурился Бронзовый. - Ну-ну... А парень, что с ним? И девица? Знаешь их?

Титан конечно же узнал телку, которая была с Урри внизу, в подземке. Да и ее братца тоже. Он даже вспомнил, что ее зовут Наташей, и чуть не выпалил, что увидел ее сегодня в первый раз, что они с братцем новички и в прежних акциях не участвовали. Однако у него самого были определенные планы в отношении этой Наташи - такой симпатичной и аппетитной ягодки, - а потому он решил, что ничего страшного не произойдет, если он слегка приукрасит действительность.