Наставник, соблюдая договоренность, молча помотал головой.
- Странно. - Баграмов удивленно и разочарованно поджал губы. - Это же новая звезда в вашем деле! Совсем недавно вернулась из Испании, а уже знаешь сколько людей успела исцелить? И не морщись, пожалуйста, я тоже кое-что в этом деле понимаю и могу отличить шарлатана от того, кто действительно помогает людям.
Соколов равнодушно пожал плечами. Ну, лечит так лечит, Бог ей в помощь. Он-то почему должен помнить обо всех? Тем более что все равно они не конкуренты, Андрей Георгиевич давно уже не стремится к славе...
- Ну, не знаешь, такие знаешь. - Василий Сергеевич махнул рукой. Ну так вот, начал я сколачивать команду, собрал энное число экстрасенсов, твое, кстати, словечко. Экстрасенс. Придумал же! Ну и всяких других тоже ясновидящих, гадалок, общающихся с душами умерших, искателей... Ну и прочих, всех не перечислишь. И знаешь, поразительные результаты были. Ты-то меня понимаешь, а вот другие просто не верили своим глазам. Говоришь: вот смотри, пощупай, потрогай... Нет, отвечают, это фокус и вы нас обманываете. Коперфильдами домашними называли. А я им говорю: вы нас хоть на десятую часть того, что этот трюкач получает, профинансируйте, я вам все его фокусы повторю. Да мы такое сделаем, что весь мир ахнет!
Ну а когда нашего шефа турнули, нашу программу и прикрыли... Новые фавориты от ненависти ко всему, что всесильный генерал делал, рушили всю систему... Ну, это ты и без меня знаешь. Вот с тех пор... Слушай, а почему это ты все молчишь? Неинтересно, что ли?
Соколов растерянно улыбнулся:
- Ну хорош! Ты же сам просил меня молчать и дать тебе договорить. А теперь виноват, что тебя не перебиваю. Так что, теперь можно?
- Ну ты и вредный! - засмеялся Баграмов. - Нашел все-таки, как уесть. Но и я тебе отвечу тем же.
- Ну давай, давай! - весело произнес Андрей Георгиевич. - Попытки меня достать - это же твое любимое занятие.
- Хорошо. - Василий Сергеевич вытянул руку вперед. - Вот смотри, ты согласен, что есть феномен памяти у неживых предметов?
- Разве что деформация. Это все, чему тебя научили в вашей конторе? Тогда вас правильно...
- Стоп! - Баграмов поспешил остановить товарища, пока тот не ляпнул чего-нибудь, о чем потом пожалеет. - Ты хочешь сказать, что не признаешь такого явления, как розыск людей по их вещи?
- Собаки же находят...
- Андрей, ты же знаешь, о чем я говорю! - вскипел профессор.
- Вася, вот ты все стараешься усмирить свою восточную кровь, а все равно не получается, - усмехнулся Соколов. - Я еще покойной Кулешовой говорил, что нет эффекта кожного зрения, но она меня не послушала и ради утверждения своей правоты жизнь свою положила.
- Но я же сам видел, - Баграмов ударил большим кулаком себя в грудь, - как по фотографии человека разыскивают. Своими глазами! И эксперимент ставил чисто, без всяких допусков.
- Да кто же спорит? Я знаю, что у некоторых людей есть такие способности, - деланно равнодушным тоном проговорил Наставник. - Никто не спорит.
Профессор вдруг успокоился и, подозрительно прищурившись, посмотрел в хитро блестевшие глаза товарища.
- Ну давай-давай, выдай свою теорию, - требовательно сказал он. - Я тебя знаю. Раз ты так хитро глядишь, значит, что-то придумал.
- Да что давать-то? - начал Соколов. - Я давно говорю, что все мы живем в информационном поле, но видим только часть его проявлений. Ну вот словно в той притче, где слепые слона ощупывали. Некоторым же, таким как твои ведуны и искатели, дается увидеть несколько больше. Но тоже только частичку, кусочек... Кто-то видит след предмета в пространстве, а кто-то видит развитие судьбы индивидуума во временной среде информационного поля... Таких и называют ясновидящими. Пример тому - Нострадамус. И то, что называют кожным зрением... Ну помнишь, как я по цветным воздушным шарикам стрелял? Чтобы был определенного цвета. Вы ведь считали, что я держу в памяти, где каждый хранится, а я просто пользовался тем, что мне давало поле. Так же и вождение вслепую. Ты хоть десятью слоями мне глаза закрой, а я все равно дорогу вижу. Только не так, как вы, а совсем... Подожди, я же к тебе совсем за другим пришел. Ты мне голову заморочил.
- Я не заморочил, я просто подводил тебя к тому, что мне нужен кусочек чего-то, что принадлежит твоему... - Баграмов вспомнил, что собеседник до сих пор не назвал имя художника. - Как, ты говоришь, его фамилия?
- Чернов. Олег Чернов.
- Что? - удивился Василий Сергеевич. - Это не тот, который в розыске? Его еще по телевизору показывали? Соколов кивнул:
- Он самый. Но все это чушь. Поверь моему опыту, парень не виноват в том, что ему приписывают. Баграмов испытующе посмотрел на Соколова:
- Уверен?
- Полностью.
- По одним рисункам?
- Ну, твои же подопечные могли по фотографии найти человека, засмеялся Андрей Георгиевич. - Придется тебе поверить мне на слово.
Василий Сергеевич молча кивнул. Да, приходится признать: Соколов вновь переиграл его. Ну, к этому не привыкать, профессор давно свыкся с тем, что его друг необыкновенный человек и соревноваться с ним в быстроте мышления бесполезно. Как, впрочем, и в мышечной реакции.
- Ладно, давай начнем поиск твоего гения, - примирительным тоном сказал Баграмов. - И хочешь ты или не хочешь, а придется нам обратиться к Алле Рихардовне Озолине.
Баграмов подошел к телефону и, включив громкую связь, набрал номер. Он сделал это из уважения к Сoколову - пусть знает, что у Василия Сергеевича нет от него секретов.
- Да? - прозвучал в динамике нежный девичий голос.
- Здравствуй, Илсочка, это Василий Сергеевич, - представился Баграмов. - Мама дома?
- Здравствуйте, Василий Сергеевич, - ответила девушка. - Я вас узнала. Мама дома, но она спит. У нее очень тяжелый больной... Но если что-то важное, я ее разбужу.
Баграмов вопросительно посмотрел на Соколова. Тот сделал отрицательный жест рукой.
- Нет, нет, девочка, не нужно, - проговорил он в микрофон. - Как вы там поживаете? А то что-то я давно о вас не слышал. Мама чем занимается?