- А почему всё-таки ты назвал свой прибор рестификатором? - спросил Вадим просто, чтобы о чём-то спросить.
- Слово мне очень нравится, - сказал Абрамов, - какое-то ... такое ... решительное! Рестификатор! Я соврал, что сам его придумал, я его где-то слышал. А вы его разве не знаете?
- Нет, - сказал Вадим, но тут его осенило: - может быть - мистификатор?
- Во-во! - обрадовался Абрамов. - Точно, мистификатор! А что это такое?
Но Вадим только махнул рукой.
- Абрамов, дорогой, - уныло сказал он, - да пойми ты, наконец, что произошло! Я ведь сейчас страшный человек! Монстр! Представь себе, что я сейчас сижу и изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не пожелать тебе с разбегу головой об стенку стукнуться! Ведь стукнешься, как миленький!
- Вадим Сергеевич, успокойтесь, пожалуйста, - испуганно проговорил Абрамов, и немного помолчав, спросил: - А вы разве сами в этом ничего не понимаете? Ведь вы в жюри были, значит, разбираетесь ...
- Да какое там! Я в этом отношении от тебя недалеко ушёл. В школе я работаю, труды преподаю, вот и назначили в комиссию.
- Но вы же так здорово считаете! Как вы эти числа перемножили!
- А толку что? В цирке, разве что, выступать? Практической пользы от этого никакой - калькулятор взял и считай!
Они надолго замолчали. И тут Абрамову пришла в голову мысль.
- Вадим Сергеевич, - сказал он с просветлённым взором, - а что, если сделать так: вы снова наденете шлем, а я в рести ... в своём приборе поменяю плюс на минус? В тот раз он вам это добавил, значит, сейчас - уберёт!
- Сложно всё это, - опасливо сказал Вадим, - ведь это надо, чтобы воздействию подверглись те же самые клетки. А это представляешь, какая точность! Микроны, а то, поди, ещё меньше! - но тут же махнул рукой и сказал: - Давай, всё равно больше делать нечего!
Они вместе подтащили рестификатор к электрической розетке, Абрамов надел ему на голову шлем, Вадим взялся, было, подсоединять присоски, но Абрамов сказал:
- Не надо, я это просто так, для солидности сделал, они даже ни к чему не подсоединены!
После этого он поменял местами провода и с молчаливого согласия Вадима включил свой прибор. Снова медленно поползла стрелка к одиозной надписи "Всё", и Вадим почувствовал знакомое покалывание. Абрамов на сей раз ничего не сказал, а просто выключил прибор и хотел снять с Вадима шлем, но тот, осенённый новой мыслью, его остановил:
- Подожди, сначала кое-что проверю!
Некоторое время он посидел с закрытыми глазами, было видно, что он занят какой-то умственной деятельностью.
- Так и есть, - сказал он, наконец, - не на те клетки попали! Считать не умею, даже таблицу умножения не помню! Ну, а от этого-то хоть избавился?
Он посмотрел на стоящий на столе стакан, в который до половины была налита прозрачная жидкость, и стакан тут же прыгнул ему в руки.
- А от этого не избавился, - констатировал Вадим и, посмотрев на стакан, спросил: - Водка?
- Водка, - подтвердил Абрамов. - Я тут перед вашим приходом ... с расстройства ...
- Ясно, - сказал Вадим, не закусывая, выпил и, показав на прибор, добавил: - меняй обратно провода, давай по новой!
После того, как всё было проделано, он перемножил 746 на 915, проверил результат на бумаге столбиком и убедился, что всё вернулось.
Но главная задача была не решена, и Вадим впал в прострацию, настолько глубокую, что даже не слушал Абрамова, который ему сначала что-то долго и убедительно говорил, потом спрашивал, потом, не получив ответа, принял молчание за согласие, поменял положение шлема на голове Вадима, включил прибор, потом выключил, снова что-то спрашивал, снова поменял, снова включил , и так несколько раз. Вадим пришёл в себя только от его громкого крика:
- Чёрт, я же обратно плюс-то с минусом не поменял! Получается, что я это у вас не убирал, а опять что-то добавил!
Обеспокоенный Вадим стал экспериментировать над собой. Выяснилось, что за то время, пока он был в отключке, он приобрёл способность взглядом зажигать огонь, видеть сквозь стену, одним усилием мысли парить в воздухе и, опять-таки, взглядом превращать водку в родниковую воду (обратный процесс, почему-то, не получался). Наверняка, было и ещё что-то, о чём он пока ещё не догадывался. Со всем этим можно было бы мириться, гораздо хуже было другое: проклятая телекинезо-магнетическая способность не исчезла, а, по-видимому, даже обострилась, свидетельством чему было то, что Абрамова довольно сильно ударила по голове деревянная лопата, которая до этого мирно стояла в углу. Удар этот, как ни странно, стимулировал изобретателя к дальнейшим экспериментам.
- Ничего, Вадим Сергеич, не расстраивайтесь! - заорал он. - Я сейчас всю эту гадость напряжением задавлю!
И не успел Вадим ничего возразить, как тот крутанул какой-то резистор до отказа и включил тумблер.
На сей раз вместо покалывания Вадим получил довольно сильный удар током и почувствовал, что куда-то проваливается ...
Он пришёл в себя от громкого голоса Абрамова:
- Всё!
Вадим открыл глаза. Он сидел на стуле в актовом зале ДДЮТ. Вокруг него толпились члены жюри и ребята - участники конкурса. Выходит, он незаметно заснул, и всё это сон?
- В каком смысле - всё? - поинтересовался председатель. - Поясните нам.
- Всё - значит всё! - отрезал изобретатель. - А пояснять ничего не буду. Вы мне никогда не верите. Пусть он вам сам всё расскажет.
- В самом деле, Вадим Сергеевич, вы можете что-то объяснить? - спросил председатель.
Вадим, со смутным ощущением, что всё это уже когда-то слышал, молча содрал с себя шлем и присоски и, не отвечая, направился к столику жюри. Он услышал, как за его спиной сориентировавшийся председатель заключил:
- Ну, господа, я думаю, всё ясно. Можно подводить итоги конкурса.
Всё дальнейшее происходило, как обычно. Первое место, по единодушному мнению жюри, было присуждено автотренажёру. Представители техникума в таком исходе конкурса и не сомневались. Вадим настаивал, чтобы хотя бы третье место присудили электрическому экзаменатору, но остальные члены жюри его не поддержали. Геннадий Ильич, выражая общее мнение, снисходительно разъяснил Вадиму, что изготовлен он довольно небрежно, в явной спешке, да и схема уж больно простенькая: никакой электроники, только лампочки да тумблеры, а где же полёт технической мысли?
После церемонии награждения Вадим пошёл, было, по традиции в курилку, но понял, что никакого обмена мнениями он слушать не хочет. Он развернулся и пошёл на улицу. Выйдя из Дома творчества, Вадим достал сигарету и прикурил от зажигалки.
Зажигалка была в форме дракона.