Но на этот раз я могла совместить приятное с полезным: в Эссене у меня была назначена встреча по делу одного из моих клиентов, а это совсем рядом с тем местом, откуда поступило приглашение. Я села в машину и поехала.
Был темный осенний вечер. Маленькая галерея, принадлежавшая пригласившему меня художнику, располагалась, как выяснилось, несколько в стороне от того населенного пункта, который был указан в приглашении. Я проскочила нужный поворот дороги, а когда поняла это, подумала: может быть, мне и не возвращаться? Но что-то все-таки заставило меня развернуть машину. Я проехала по грунтовой дороге, вдоль которой росли высокие тополя, уже почти облетевшие. Галерея располагалась в старом двухэтажном здании красного кирпича с новыми стеклянными дверями. Мне открыли.
Кроме меня, посетителей не было. Обрадованный хозяин — художник-голландец, лет сорока пяти, — включил полное освещение в большом полупустом зале. Появились кофе, коньяк, какая-то легкая еда. Я устала с дороги, но после двух глотков хорошего коньяка почувствовала себя лучше и стала рассматривать картины.
Художник-голландец рассказал мне кое-что о своем друге, чьи работы он сейчас выставлял. Тот был дальтоником. Рисовал он тем не менее маслом.
И в основном портреты. Со стен за мной наблюдали женские и мужские лица. Сами портреты были стилизованы под работы «малых голландцев», но интерьер на них был вполне современный: женщины и мужчины сидели в белых комнатах за пластмассовыми черными столами, окруженные компьютерами, факсами и прочей оргтехникой.
«А еще посмотрите вот это. — И художник показал мне картину без рамы. Она ждет фотографа. Для репродукции».
Картина представляла собой портрет молодого мужчины, стоящего с полуприкрытыми глазами посреди оживленной улицы. Казалось, мужчина ждет кого-то, ощущая приближение этого ожидаемого человека — наверное, любимой женщины — всем своим телом. Его губы чуть улыбались, а руки, казалось, уже были готовы вытянуться навстречу. Кто та женщина, которую он так ждал? Мне захотелось самой стать ею…
Вежливо похвалив все картины, я, как и положено в таких случаях, не высказала вслух никаких особенных эмоций по поводу понравившегося мне портрета, а просто сказала хозяину, что в ближайшее время его навестит мой арт-менеджер. И уехала в Эссен.
Дело моего клиента оказалось тяжелым, наши встречи затягивались до полуночи… Я делала все возможное и невозможное, но, к сожалению, не смогла отсрочить его выплаты по долговым обязательствам, и он устроил мне скандал.
Одни неприятности следовали за другими, в общем, мне было не до картины.
Но, вернувшись в Лондон, я вспомнила о ней и попросила моего арт-менеджера — его зовут Генрих, он работал еще у моего дядюшки Томаса — связаться с голландским художником на предмет покупки портрета. Через несколько дней Генрих сказал мне, что цена, названная владельцем галереи, не соответствует нашим пожеланиям, а с учетом того, что сам художник никому не известен — выглядит и вовсе странно.
Я не стала спорить. По вопросам приобретения картин я, помня дядюшкины наказы, почти всегда соглашалась с Генрихом. Конечно, я могла настоять на своем, могла просто сама купить картину и повесить ее у себя в комнате… Но я этого не сделала.
20
Музыканты сделали перерыв, и Мари пригласила их перекусить. Они расселись за соседним столиком. Натали сделала глоток вина из высокого бокала и продолжила рассказ:
— Но вскоре из Голландии прислали репродукцию поразившего меня портрета. Потом я долго возила ее с собой… Портрет стал для меня чем-то вроде талисмана.
Роберте очень захотелось взглянуть на портрет но, подумав, она сочла свое любопытство несколько преждевременным.
— Так вот, — Натали глубоко вздохнула, — прошло еще недели две, скандал вокруг моего разорившегося клиента поутих, ко мне вернулся сон. И, впервые за это время уснув без снотворного, я увидела его — мужчину с портрета. А потом этот сон начал повторяться чуть ли не каждую ночь. И я… привыкла к нему. Каждую ночь, ложась в постель, я вызывала из памяти это лицо, эту устремленную навстречу кому-то фигуру. Я стала представлять себя идущей в той толпе или стоящей на противоположном тротуаре… Я знаю, что он ждет не меня, но я чувствую радость встречи, излучаемую им. И мне очень хочется дать ему почувствовать, что в потоке идущих мимо него людей есть я…