Форд оперся о дерево локтем и подпер голову ладонью.
— Что ты делаешь, Артур? — тихо спросил он.
Артур, вздрогнув, посмотрел на него. Он вдруг понял, что все это выглядит как-то глупо. Но ведь он прекрасно помнил, что в детстве овладел это игрой без малейших трудностей. Тогда все было иначе, или скорее, будет иначе.
— Пытаюсь научить пещерных людей играть в скрэббл, — сказал он.
— Они не пещерные люди, — возразил Форд.
— Они выглядят как пещерные люди.
Форд решил не обращать внимания.
— Понятно, — сказал он.
— Нелегкая это работа, — устало сказал Артур, — они знают одно только слово «хрюк», да и его не могут написать.
Он вздохнул и прислонился спиной к камню.
— А для чего ты это делаешь? — спросил Форд.
— Но должны же мы помочь им эволюционировать! Развиваться! — гневно воскликнул Артур. Он надеялся, что усталый вздох, а затем гнев хоть как-то помогут преодолеть всепоглощающее чувство стыда за глупость ситуации, которое он испытывал. Но они не помогли. Он вскочил на ноги.
— Ты можешь представить себе, каким может стать мир, если он возьмет начало от этих… кретинов, с которыми мы прилетели? — спросил он.
— Представить? — Форд удивленно поднял брови. — Тут и представлять себе нечего. Мы же его видели.
— Но… — Артур безнадежно всплеснул руками.
— Мы его видели, — повторил Форд. — Спасения нет.
Артур пнул по камню.
— Ты рассказал им о том, что мы узнали? — спросил он.
— М-м-м? — сказал Форд, думая о своем.
— Про Норвегию, — сказал Артур, — и автограф Слартибартфаста в леднике. Ты им рассказал?
— А смысл? — спросил Форд. — Что это может для них значить?
— Что значить? — воскликнул Артур. — Как что значить? Ты прекрасно знаешь, что это значит. Это значит, что эта планета — Земля! Это мой дом! Я здесь родился!
— Родился? — спросил Форд.
— Ну, рожусь.
— Да, через два миллиона лет. Почему бы тебе не сказать им об этом? Пойди и скажи: «Простите, я бы хотел сообщить, что через два миллиона лет я рожусь неподалеку отсюда». Посмотришь, что они тебе ответят. Наверно, загонят тебя на дерево и подожгут его.
Артур проглотил все с несчастным видом.
— Посмотри правде в глаза, — сказал Форд. — Твои предки — это те ушлепки за лесом, а не эти несчастные существа.
Он подошел к человекообразным, равнодушно перебирающим камешки с буквами, и сказал, покачав головой:
— Забирай свой скрэббл, Артур. Он не спасет род человеческий, ибо эти создания не станут человеческим родом. Род человеческий сидит сейчас вокруг камня по ту сторону горы и снимает документальное кино о себе самом.
Лицо Артура сморщилось.
— Но ведь можно же хоть что-то сделать, — сказал он.
Он содрогнулся от жуткого чувства безысходного отчаяния: вот он здесь, на Земле, на планете, которая сначала потеряла в ужасной и нелепой катастрофе свое будущее, а теперь, судя по всему, лишится еще и прошлого.
— Нет, — сказал Форд, — ничего сделать нельзя. Мы не изменим историю Земли. Ты же понимаешь, что это история Земли. Нравится тебе это или нет, но голгафринчане твои предки. Через два миллиона лет их уничтожат вогоны. Пойми, история никогда не меняется, она составляется из кусочков, как пазл. Забавная штука, жизнь, правда?
Он поднял букву «ф» и швырнул ее в росший поодаль куст бирючины, где она попала в сидевшего там молодого кролика. Кролик в ужасе метнулся прочь и мчался до тех пор, пока не налетел на лису, которая съела его, подавилась его костью и сдохла на берегу реки, а позже ее смыло волной.
В скором времени Форд Префект подавил свое самолюбие и завязал отношения с одной девушкой, бывшей на Голгафринче сотрудником отдела кадров, и сильно горевал, когда она скоропостижно скончалась, напившись воды из пруда, в котором плавала дохлая лиса. Изо всей этой истории можно извлечь только одну мораль: никогда не швыряйте букву «ф» в куст бирючины, но, к несчастью, бывают случаи, когда этого не избежать.
Подобно большинству по-настоящему критических моментов в жизни эта цепочка событий прошла совершенно незаметно для Форда Префекта и Артура Дента. Они с грустью смотрели, как один из аборигенов мрачно разбрасывал вокруг себя камешки с буквами.
— Бедный пещерный человек, — сказал Артур.
— Они не…
— Что?
— Ничего, забудь.
Несчастное создание тоскливо взвыло и грохнуло камнем о камень.