— Это точно, — согласилась она. — Правда, я еще рисую немного, — почему-то «немного» показалось Макото изрядным преуменьшением, но она промолчала и только заинтересованно вскинула брови. — Сюда вот пришла, потому что вдохновение пропало. А ты… любишь цветы? — это был актуальный вопрос. Мако чуть прижмурила глаза и улыбнулась уже не так… резиново.
— Не только цветы, но и вообще растения. Правда, сегодня пришла сюда, чтобы купить подарок подруге, — вообще-то так много говорить не по делу с незнакомцами она не привыкла, но удивительная Мичиру, чем-то похожая на русалку, сама располагала к беседе. Тем более, что она, кажется, и правда заинтересовалась. У нее было очень светлое доброжелательное лицо, и Кино показалось даже на какой-то момент, что она чем-то походит на Ами — та тоже была весьма открытой девушкой. Правда, только в кругу друзей — с малознакомыми людьми она всегда закрывалась, и тут только Зой мог как-либо ее расшевелить.
Мичиру слушала ее внимательно и участливо — так, словно никуда не торопилась и готова была простоять тут ближайшие полчаса, и Мако стало даже немного неловко. И ее собеседница это, похоже, заметила.
— Прошу меня извинить, — она виновато вжала голову в плечи, но тут же выпрямилась, с одной стороны будто робкая, а с другой — уверенная, что ее простят. — Я слишком давно не была в Японии, пожалуй. Начинаю забывать о местном менталитете. Если ты никуда не торопишься, мы… могли бы присесть? Возможно ты бы смогла мне помочь… — растерянной и просящей она не казалась, но Макото и не подумала ей отказать. Она только сверилась с часиками (остались от мамы) и коротко кивнула в знак согласия.
— Я свободна как минимум ближайшие полчаса. Правда, понятия не имею, чем могу вам помочь.
Мичиру негромко рассмеялась и, ничего толком не ответив, направилась к ближайшей свободной скамейке. Легко вспорхнула на узкое сиденье, явно только недавно не слишком аккуратно покрытое лаком, и достала из черного кейса, так чуждо смотрящегося в ее руках (она была и впрямь похожа на русалку с этими своими волосами цвета морской воды, голубыми впрозелень глазами, да еще в нежно-зеленом платье), довольно пухлую папку. Листы не рассыпала только чудом — у папки растрепались подвязки. Было заметно, что она знавала и лучшие дни, но явно была у хозяйки самой любимой.
— Это то, что я рисую последние месяца три, — девушка передала папку Макото, и та, с легким трепетом откинув обложку, увидела перед собой выполненный в карандаше легкий как ветерок пейзаж. Песчаная коса, огромное морское пространство и узкая полоска горизонта вдали. Она осторожно приподняла лист (и ведь оказалась права, когда усомнилась в том, что новая знакомая рисует «немного» — художницей она была первоклассной) и обнаружила под ним другой эскиз — и там тоже было море. И еще, и еще, и еще… слишком много моря в одной папке.
— По моему достаточно скромному мнению это потрясающе, — заметила Макото в легком недоумении. — То есть… я не представляю, чем же могу вам помочь.
Мичиру коротко рассмеялась и сдула со лба волосы.
— От скромности я не страдаю, поэтому отрицать не буду, — просто сказала она – и продолжила, как будто сдаваясь вбитой в Мако вежливости по отношению к незнакомцам и тоже переходя на более формальное обращение. – если вы не профессиональный художник, вам нечем помочь мне. Технически, разумеется, — Мако улыбнулась, даже не подумав обидеться — ведь в сущности они обе были правы. — Однако, — продолжила между тем Мичиру, — проблема не в технике. А в том, что я… постоянно рисую море. Как одержимая. Я люблю море, серьезно, — она ласково скользнула кончиками пальцев по карандашной штриховке, — но я не хочу быть вторым Айвазовским. Поэтому… я сюда пришла, чтобы найти что-то другое.
— О, — Мако сложила руки на коленях, осторожно передавая ей папку полностью и стараясь не рассыпать листы. — Значит, растительная тематика? Тогда зачем ботанический сад, если можно поехать в лес или в заповедник?
Аквамариновая русалка невесело рассмеялась и весьма однозначно постучала ноготком по циферблату своих наручных часов.
— Время, — ответила она просто, — у меня его совсем мало. Я пришла сюда от отчаяния, но ничего цепляющего не увидела и направлялась к выходу, когда…
— Столкнулись со мной, — Кино отвела глаза, стараясь не слишком пялиться на потрясающие рисунки собеседницы, которые и рисунками-то было назвать нельзя — скорее, мини-картинами. — Я понимаю.
— Я… наверное, решила, что это — судьба? — Мичиру качнула головой и посмотрела перед собой. — Я рисую море, потому что оно мне часто снится.
Макото замерла. Она даже забыла, что толком хотела сделать — то ли затянуть потуже резинку на хвосте, то ли стряхнуть с рукава блузки букашку. Потому что это было ей слишком знакомо. Потому что она тоже сталкивалась с этим, казалось бы, так давно, но на самом деле вовсе еще недавно.
— Вот как… — только и сказала она в итоге. — Что ж… думаю, и это я понимаю, — Мичиру посмотрела на нее как-то очень внимательно, словно читала что-то понятное только ей по ее лицу, и вдруг как-то очень открыто улыбнулась.
— Думаю, понимаешь, да, — снова сбившись на неформальный тон, кивнула она и осторожно затянула разболтанные подвязке на своей папке. — Тогда, может, есть какой-то цветок, который был бы достоин картины?
Мако в задумчивости закусила изнутри щеку, совершенно не заботясь о вибрирующем в кармане телефоне (слишком уж ее увлекла эта странная, удивительная беседа). И — бросила на свою новую знакомую короткий взгляд.
— Я могу назвать сразу несколько, — произнесла она наконец. — Колокольчик, гортензия, клематис… Но вообще-то, — Мичиру бросила на нее внимательный взгляд, ожидая окончания. — Вообще-то я советовала бы немофилу, а не тот же клематис. Клематис — капризный цветок, и порой… его слишком много. А немофила, она… робкая, нежная. И можно было бы нарисовать целое поле таких цветов. Они тоже очень похожи на море, когда их колышет ветер.
— Все так или иначе упирается в море, да? — Мичиру улыбнулась, задумчиво покачивая головой. — Хотя это вполне может сработать для постепенного перехода на другие темы, — она по-европейски протянула Макото руку и благодарно кивнула. — Спасибо, — и вдруг достала из своего кейса небольшую изящную визитку. — Думаю, теперь я должна тебе ответный совет, — с этим она поднялась на ноги и направилась к выходу из ботанического сада. — Так что до встречи.
Макото усмехнулась, быстро изучив врученный ей бумажный прямоугольник с именем и личным, судя по всему, номером телефона. «Кайо Мичиру», — лаконично гласили с глянцевой бумаги аквамариновые иероглифы, — «звукозаписывающая студия «Тысячелистник».
Да уж, подумала Кино, поднимаясь со скамейки и направляясь к тому выходу из сада, что был ближе к консерватории, нам определенно суждено встретиться еще по крайней мере раз. И что-то подсказывало ей, что она права.
========== Act 16 ==========
***
Ами заворочалась в постели и глубоко вздохнула, бросая обреченный взгляд на часы. Было уже без четверти три утра, а она не поспала ни минуты, и то, что с завтрашнего дня начинались каникулы, совершенно ничего не меняло. Свое утро Ами привыкла начинать как минимум в девять часов, потому что даже в период недолгого отдыха у нее была масса дел. Например, она собиралась поискать в интернете какие-нибудь заметки о том, не творилось ли чего необычного в Токио в последние пару лет. Но для плодотворной дневной работы следовало хорошенько выспаться, а она какого-то демона лежала и думала полночи о том, почему ей кажется, что в сборе не все.
Не все — в смысле не все воины. И — не все Ши Тенно. Строго говоря, она точно знала, что Ши Тенно себя называли лишь генералы Золотого королевства, но все же чувствовалась какая-то… нецелостность. Как будто кого-то решительно не хватало. Ведь даже если рассуждать логически, все планеты Солнечной системы когда-то были заселены. Тогда каждая их планет имела свою принцессу-защитницу (или принца-защитника, кто его знает). Тогда им не хватало как минимум четверых человек, но кто они, эти четверо? Были ли они с ними? Какую роль они исполняли?