– Ну зачем же завязывать? Херню всякую, конечно, не надо, а вот хорошее, если не налегать, то полезно даже.
– Глюк. Это понятно, – стараясь не замечать этот голос, она продолжала рассуждать вслух. – Но почему именно мать?!
– Так. И почему же? – поддержал рассуждение голос.
– А давай ты будешь Картузом? Он тоже противный, но прикольный дед.
– Вот ещё! – возмутилась та. – Я есть, кто есть! И никем не собираюсь становиться. Успокаивайся. У тебя не так много времени, а нам нужно поговорить.
– Бред. Надо идти к себе спать.
– Ну иди, конечно, только вслух не говори со мной, а то люди не поймут.
– Ой,– отмахнулась та. – Да кому я вообще нужна?
Стоял ясный и сухой день. Вечная лужа, обросшая пожелтевшим камышом, оголила илистое дно с глубокими трещинами. Дождь и впрямь очень нужен был всем в этом месте. Молодая смуглянка, отягощённая многодневной пьянкой, шагала к себе домой и что-то бубнила себе под нос, припираясь и споря сама с собой. То, что она называла домом, на деле являлось всего лишь хорошей комнатой в большом двухэтажном доме довоенного зодчества, тогда служившим административным корпусом небольшого посёлка. Единственный недостаток этого жилья проявлялся зимой – угловая комната на втором этаже была сильно холодной. Хозяйке пришлось хорошо поработать над внутренней отделкой комнаты – стены, пол и потолок которой со временем обрастали коврами. В единственном окне никогда не было стёкол. Бывали периоды, когда оно было затянуто чем-то полупрозрачным, но чаще всего глухо заделано кусками пластика и досками. Отапливалась комната, как и многие в этом здании, централизованно, путём различных воздуховодов, идущих из одной котельной в торце дома. Сейчас же знойное лето заставило хозяйку снять малую фрамугу с окна и просто занавесить её плотно сплетённой циновкой из камыша.
– Ух, как же мне всё это надоело сейчас! – рухнув на постель как есть, простонала хозяйка. – Уйдите все! Оставьте меня одну уже!
– Дочь. Я не поняла, а тебя сейчас ещё кто-то беспокоит кроме меня?! – голос внутри головы принадлежал однозначно её матери, но никак не соответствовал самому поведению матери и обычному отношению к ней. – Ты в постель в обуви легла? Сними сейчас же!
– Ты чего ко мне пристала?! Лет десять, даже больше, вообще меня не вспоминала, а сейчас заботу мне тут какую-то втираешь! Оставь меня глюк ужасный!
– Васима! У тебя на самом деле очень мало времени. Отнесись уже к этому факту серьёзнее. Послушай и пойми, ряд важных моментов сейчас.
– Я послушаю, и ты уйдёшь? Я хочу спать.
– Дело в том, что я уже давно перестала видеть своё будущее. Но я продолжаю чётко видеть твоё
– Мам! Ты опять этот бред? У нас у всех одно будущее. Сдохнем нахрен! Вот уж тут тебе спасибо за те десятилетия без этой хероты. Бред о взоре в будущее. У тебя единственный дар –находить себе тупых идиотов, которые глядят тебе в рот, – она отыскала какую-то ёмкость с водой и, смочив ладони, утёрла лицо. – Оооох! Когда ж меня отпустит-то?
– Хорошо. Васима, я оставлю твою голову, главное запомни сейчас две важные вещи.
– Ох. Слушаю тебя, мать.
– Сегодня мужчина будет говорить такие слова: «Сейчас у нас есть всё для того, чтобы покончить с этим!», тут ты вспомнишь о нашем разговоре. Когда другой мужчина издалека спросит: «Что делать с теми, кто не согласиться?», ты возьми свой пистолет в руку, но не доставай, покуда не увидишь улыбку на синем лице. И вот тут не мешкай, прямо падай на землю с разворотом на левый бок и стреляй! Человек с белыми плечами пришёл за тобой. Дальше разберёшься.
– Уйди, глюк, – она вдруг ощутила, что теперь просто проваливается в долгожданный сон.
– Знаю, почему ты так сейчас мне всё. Но знала бы ты, как мне было больно так жить! Такая цена. Цена твоих великих дел в будущем. Ты жива лишь потому, что абсолютно все здесь знают, что мне похрен на тебя и твою жизнь. Все поняли, что судьба смуглой Васьки никак не повлияет на меня и мои решения. Твои новорождённые братья и сёстры становились жертвой твоему будущему, помни об этом! И дело не только лично в тебе, а в твоих великих делах, – голос помолчал какое-то время. – Про тебя многие не знают, а иные и не помнят. Но вечером, всё поменяется.
– Ты ужасная тварь, мать, – были ли это слова или только мысли не понятно, уснула смугляночка Васька.
***
Дворец, как его называли местные, являлся по сути своей высоким строением из кучи металла, железобетонных кусков и стекла прошлой цивилизации. Находилось оно в центре большого города, который состоял из различных плотно застроенных строений: от халуп до добротных домов. Остроконечная башня по центру дворца имела четыре стены. Под самым верхом у каждой из металлолома было сформировано слово «Арсенал». Качество и шрифт этих слов сильно различался друг от друга, но всё же читалось однозначно точно.