– Так это понятно, – сказал Ален. – Лично я убежден, что первый текст с Дагобертом написал Антуан Бигу, служивший священником в Ренн-ле-Шато во времена Марии де Бланшфор, а текст с синими яблоками составил Соньер, используя надпись с надгробия Марии де Бланшфор в качестве ключа к шифру. Этот второй документ – явно работа Соньера. В нем упомянуты синие яблоки, а до Соньера их не было. Они появились, когда Соньер поменял витражи в окнах церкви.
Да, все логично. Ален вообще излагал свои соображения очень логично и убедительно. Кстати, он изменился. Не могу сказать точно, что именно в нем изменилось, но мне показалось, что он стал спокойнее. Раньше в нем постоянно присутствовала некая маниакальная одержимость, а теперь это прошло. Теперь это был несколько иной Фера: менее разгоряченный, более задумчивый. Впрочем, когда он рассказывал о Ренн-ле-Шато и Соньере, его глаза по-прежнему горели, а в речах иногда пробивался прежний маниакальный надрыв.
– Уже скоро 17 января, – сказал он, когда мы приехали к нему во второй раз. – День синих яблок! Но теперь синие яблоки уже не такие, какими были во времена Соньера. Они больше не падают на алтарь, потому что окно, создающее это явление, было слегка переделано. Витраж в окне изображает сцену воскрешения Лазаря. Это окно воскресения из мертвых. И это важно. Важно не только увидеть глазами, но и почувствовать сердцем. Всем своим существом. Всей жизнью. Говоря о сокровищах, следует помнить, что они не только снаружи, но и внутри. Если ты это поймешь, ты воскреснешь.
Я не понял, что хотел сказать Ален. Но пока он говорил, мне вспомнились его слова, сказанные за несколько дней до того, как мы едва не погибли на шоссе между Каркассоном и Нарбонном в нашу первую поездку в Ренн. Тогда он сказал: «Тьма настигнет того, кто получит сокровища». Да, сказал я себе, воскресение, конечно же, лучше тьмы. Но если есть выбор, я предпочел бы, чтобы все оставалось как есть – пусть даже это «как есть» безнадежно нормально. В самом обыденном, скучном смысле.
За пару недель до отъезда во Францию я с головой погрузился в оккультную историю нацизма. Это были не самые приятные изыскания, но без них было не обойтись.
Незадолго до Рождества мне пришло извещение из Брентфордской библиотеки, что прибыла очередная партия заказанных мною книг: «Нечестивый Союз» Питера Леванды, монументальное исследование о связи нацизма и оккультизма, в котором рассказывается, как нацисты искали Святой Грааль, Ковчег Завета и прочие «утерянные» христианские реликвии и тотемы с целью упрочить свои притязания на превосходство арийской расы, и «Изумрудная чаша: Ковчег, полный золота» Говарда Бюхнера, бывшего полковника армии США (и, как ни странно, иллюстратора поваренной книги «Настоящая мексиканская кухня»), в которой подробно описано, как нацисты искали Грааль в Лангедоке в 1930 – 1940-х годах. Обе книги оказались весьма занимательным чтением. Обе, в смысле, которые про нацистов. Я не имел в виду «Настоящую мексиканскую кухню». Забудьте про мексиканскую кухню. Она здесь ни при чем. Зря я вообще о ней упомянул.
Нацисты заинтересовались Лангедоком благодаря работам немецкого автора и специалиста по эзотерической истории Отто Рана. В детстве Ран прочел роман «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха, посвященный поискам Святого Грааля. Книга произвела на него неизгладимое впечатление, и в 1929 году, в возрасте двадцати пяти лет, он впервые приехал во Францию и прожил три месяца в городке Лавлане неподалеку от Монсегюра. Как и Жозефин Пеладан (французский мистик и оккультист), Ран считал, что катары были хранителями Святого Грааля и что Монсальват, «Замок Грааля» в истории Вольфрама фон Эшенбаха, – это Монсегюр. Второй раз Ран приехал в Лангедок в 1931 году и пробыл там больше года. Он жил в маленькой деревушке Юссе-ле-Бэн к востоку от Монсегюра, в долине реки Арьеж, и исследовал пещеры в близлежащих горах, многие из которых служили жилищами для людей в доисторические времена. Ран был уверен, что в одной из этих пещер катары, бежавшие из Монсегюра, спрятали Святой Грааль.