Также имел место быть так называемый инцидент со сверчками, получивший широкую огласку в районе. Скэбис решил, что ему в саду просто необходимы сверчки – идея теоретически неплохая, но на практике она обернулась сущим кошмаром. Ему сказали, что в нашем местном брентфордском зоомагазине этих стрекочущих насекомых продают ящиками на вес – как живой свежий корм для игуан. Скэбис поехал туда, прикупил две коробки и вывалил их содержимое у себя на заднем крыльце. Какая-то часть, без сомнения, пала жертвой прожорливых попугайчиков и бродячих котов, но остальные устроились вполне неплохо. На самом деле, как-то уж чересчур неплохо, потому что потом еще несколько месяцев все соседские сады буквально кишели сверчками. Все сады, кроме сада Скэбиса. Я потерял счет вечерам, когда нам с Вив приходилось выслушивать его горестные стенания о том, что с тех пор, как он вывалил сверчков из коробок, он их больше не видел. Ни одного.
Еще один сюрреализм при содействии Скэбиса настиг меня в тот день, когда Рэт попросил меня помочь ему с переездом его папы с мамой. Я уже встречался с его родителями и был по-настоящему заинтригован его отцом, прежде всего потому, что Джон Миллер был какой-то совсем не типичный папа, вообще ни на кого не похожий. Ему было уже далеко за семьдесят. Это был крепкий краснощекий старик с белоснежными волосами длиной ниже плеч, который всегда одевался во все черное. Еще подростком он потерял правую руку, подорвавшись на мине времен войны, и всю жизнь занимался торговлей. У него был свой книжный магазин в Кингстоне-на-Темзе.
– Папа специализируется на антикварных книгах: первые издания, редкие подарочные издания, книги со знаменательным типографским браком и все в том же духе, – сказал мне Скэбис после того, как я в первый раз встретился с его отцом. – Также он продает комиксы «Marvel» и «DC» и всякие андеграундные журналы типа «Oz» и «International Times». Помню, там было много статей о политике. Какое-то время я был уверен, что он заключил соглашение с Китайской коммунистической партией. Я рос в окружении коробок, набитых экземплярами «Маленькой красной книги» председателя Мао.
Джон и Джой Миллер жили в Суррее, в загородном коттедже неподалеку от аэропорта Гатуик, с конца шестидесятых годов, но теперь решили переехать поближе к морю и купили дом на южном побережье. Они поручили Скэбису найти транспортную компанию и организовать перевозку вещей, а сами тем временем отбыли в Германию на оперный фестиваль. Скэбис не собирался «возиться» с мебелью, пока родители не вернутся, но надо было упаковать и отправить на новое место целую гору вещей, в том числе и коллекцию книг, собранную его папой, общим количеством 250 000 штук.
Как оказалось, я смог выбраться в Суррей всего на два дня, но это были совершенно безумные дни. Первым делом меня сразил дом. Он стоял вдалеке от дороги, скрытый за вековыми дубами. Переднюю дверь обрамляли две каменные колонны, а в самом доме было семь спален. Когда-то он принадлежал Гарольду Макмиллану, премьер-министру от партии консерваторов. Для того чтобы вы лучше представили, каким он был огромным, добавлю, что в доме было две лестницы: одна парадная, для хозяев, которая вела из прихожей на второй этаж, и вторая попроще – для слуг. Жилые комнаты были похожи на гулкие пещеры, а стеклянная крыша оранжереи как будто царапала небо. Вдоль задней стены дома тянулся ряд аккуратных собачьих будок – наследие давних времен, когда бывшие хозяева особняка увлекались охотой на лис. Но, несмотря настоль славное прошлое, дом давно обветшал и пришел в упадок. Единственное, что здесь еще оставалось ценного, – это земля, на которой стояло здание.
– Не знаю, как он умудрился купить это бунгало, – сказал Скэбис, имея в виду отца, – знаю только, что взял он его по дешевке. Папа не раз собирался затеять ремонт, но как-то все руки не доходили. Когда мы здесь поселились, мне было, наверное, лет двенадцать. Помню, что вещи мы перевозили на угольном грузовике. Картина маслом из жизни шикующих оборванцев.
Наверху было семь комнат, и в пяти из них располагалась библиотека Джона Миллера. Книги стояли в больших застекленных шкафах, занимавших все стены от пола до потолка, а те, которым не хватило места в шкафах, лежали стопками на полу – высотой мне по пояс, по плечо и даже выше головы, – и между ними змеились узенькие проходы. Несколько стопок опрокинулось, увлекая за собой соседние. В двух комнатах этот эффект домино сотворил что-то похожее на горные кряжи из страниц, корешков и обложек с зазубренными отвесными стенами в изломах глубоких ущелий и опасных расщелин. Будь я библиотекарем, мне бы потом еще долго снились кошмары. Третья комната была так плотно набита книгами, что в нее вообще невозможно было войти – почти сразу за дверью начиналась сплошная стена из книг. Невероятное зрелище. Я даже не знаю, было ли в той комнате окно.