– Наверное…
– Как думаешь, нас убьют или будут ещё пытаться что-то выпытывать? – спрашивает она, немного успокоившись.
– Я думаю, что если бы хотели убить, то убили уже давно. Может, мы им будем нужны, чтобы выманить остальных. Наверняка Тод не захочет тебя бросать на произвол судьбы. Он вообще в курсе того, что ты пошла со мной?! – внезапно осенённый собственной мыслью, выпаливаю я.
– Нет…Я ему не говорила, но, подозреваю, он догадывался о моих намерениях. В любом случае… – она осекается.
– Что «в любом случаем»?
– В любом, случае у него есть инструкции и план. Он поведёт всех дальше к базе. Он должен выбрать интересы большинства.
– А если не выберет?
– Да куда он денется! Ты плохо знаешь Тода.
– Это верно. Да и тебя я мало знаю, – говорю я с обидой.
– Извини. Я не так много успела тебе рассказать. Всё случилось быстрее, чем я ожидала.
– А ты чего-то ожидала? – осторожно спрашиваю я. – Готовилась к чему-то?
– Ну, мы знали, что может начаться внутренняя война, но никто не понимал, когда именно. Видимо, вот она начинается…
– И всё? Ты только это знала?
– Ну… – она тяжело вздыхает. – В основном – да.
– Ты лжёшь, Раварта! – ору я. – Почему ты не хочешь мне всё рассказать?! Я же твой парень в конце концов! Или мы просто играем в поцелуйчики? – я отсоединяю свои пальцы от её.
– Трэй, я боюсь за тебя. Ещё кое-что, но пока сказать не могу.
– Ясно, – комок обиды подпирает горло, хочется прокашляться, но не получается.
Бок и шея немного затекли, я привстаю, доползаю до стенки. Какое-то время лежу, облокотившись на бетон. Усаживаюсь, упираясь острыми остистыми отростками позвоночника в стену. Больная нога напоминает о себе поднывающей болью. Ворох мыслей шуршит в голове. Прогоняю мысль об обиде на Раварту, может она, и правда не говорит мне о чём-то, что я пока ещё не должен знать. Главное, чтобы потом не стало поздно. Холод бетона проникает в тело через позвоночник, но мои мысли вышли из тела, они далеко, там в больном мире моего прошлого. Пытаюсь вырваться из потока мыслей, глядя на пол, усыпанный пупырышками и вмятинками. Лунки пупырышек перемешиваются с исказившимся от гнева и обиды лицом Кристини.
Там на вокзале. В день, когда мы расстались. Возможно, это была та точка, где всё ещё можно было остановить… «А можно ли было?» – через секунду спрашиваю я себя. Наверное, в жизни каждого есть такие особенные моменты, реперные точки. Знаковые переломные ситуации. Нам кажется, что они исказили линию событий, всё развернули, сломали, иными словами, сделали всё другим, заставив жизнь кардинально измениться. Жаль, что моя узловая точка оказалась завязанной на расставание с Кристини.
Зачем я сейчас вообще об этом думаю? На потолке маячат чёрные токи вмятин, и молнии трещин в бетоне. Точки разъезжаются в разные стороны, а молнии плывут. Перед глазами возникает темнота, слабость клонит в сон. Засыпая, я успеваю поймать себя на мысли, что мне не приснится кошмар, потому что вряд ли можно придумать что-то кошмарнее происходящего наяву.
Глава 23
Разлапистая еловая ветвь бьёт меня по носу. Вокруг аромат хвои. Щебетание птиц обволакивает ушные раковины. Лес. Я никогда ещё ему так не радовался, и одновременно также сильно не боялся. Я разворачиваю голову, и тут же в шею впиваются иголки с еловой ветки. Пытаюсь их убрать, но не получается. Боль растекается от шеи до плеча. Неужели укол еловой иголкой бывает таким болезненным? Руки и ноги словно парализует. Нет, это не наяву, я во сне. Пора отсюда выбираться.
Щели глаз размыкаются, и яркий свет бьёт в зрачки. Потолок двигается, яркие треугольники ламп бегут над головой. Руки и ноги – обмякшие верёвки. Слева в области шеи колит. Вероятно, мне ввели через иглу препарат, расслабляющий мышцы, чтобы я не дёргался. Куда это меня волокут? Я мычу, губы едва шевелятся, в языке словно кол, не дающий ему пошевелиться. – Давай, заноси его, – слышится голос одного из солдат.
Моё тело плюхается на металлический стол. Голова случайно разворачивается влево, и я вижу, что на соседнем столе лежит Раварта. Её волосы свешены вниз и напоминают вспененный водопад волнистой воды. Взгляд устремлён вверх. Он совсем стеклянный, мёртвый и холодный как лёд. Она тоже парализована.
Я начинаю мычать, чтобы подать сигнал в её сторону. Сперва ничего не происходит, но через пол минуты я слышу ответное мычание. Она ещё жива. Что с нами собираются сделать? Пытаюсь рассмотреть оборудование вокруг, но тут же мою голову быстро разворачивают. Теперь перед глазами только свет с потолка. Моргается совсем с трудом. Умно вколоть миорелаксант, чтоб мы не дёргались. Да ещё какой-то необычный, такой, что мы можем дышать, н не можем двигаться. Что теперь с нами сделают? На эксперименты?