Немолодой господин изъяснялся тихо, стараясь не смотреть в глаза собеседникам:
– Адвоката надо убрать. Подбросьте завтра ему вот это письмо. – Он достал из внутреннего кармана запечатанный конверт и положил перед молодым человеком. – Там написано, что с ним хочет повидаться человек, который знает, кто убил Жиха. Но этот свидетель опасается мести и поэтому просит о тайной встрече: в полночь, на кладбище Успенской церкви у старого армянского склепа. – И, повернувшись в сторону бородача, добавил: – Это твой гость, Рамазан…
Человек кавказской наружности перестал есть, пристально посмотрел в глаза тому, кто назвал его имя, и, облизав жирные пальцы, прошипел:
– Э, сначала я этому щакалу глаза выколю, потом мэдленно ущи отрэжу, а рот паганый его вот этой трапка заткну. – Из кармана он вытащил грязный, в бурых пятнах носовой платок и, швырнув на стол, пояснил: – Он вибросил, а я подобрал. Тэпэр надо вэрнут… – Тавлоев, не моргая, смотрел на собеседника, у которого от его пристального и холодного взгляда невольно вздрогнула голова и, как у черепахи, сама втянулась в плечи. С едва заметной дрожью в голосе он проронил:
– Но это еще не все… Вечером следующего дня ты, Михаил, должен будешь сделать то, о чем мы с тобой условились. Не забудь – ровно в девять, ни раньше, ни позже. – Он замолчал и выудил из внутреннего кармана сюртука еще два конверта и, положив их на стол, добавил: – А это вам за работу: по пятьсот рубликов на брата.
Подождав, пока деньги исчезнут в карманах сообщников, господин позвонил в колокольчик, и тотчас неизвестно откуда появился услужливый половой с наведенной улыбкой, хитро-добродушными глазками и жирным лбом, перетянутым морщинами, словно нитками:
– Изволите десерт-с?
– Принеси-ка нам фруктов разных и бутылочку нашей мадеры, да побыстрей!
– Сию минуту…
И действительно, в мгновение ока появилась ваза с крупным розовым виноградом, желтыми спелыми персиками, абрикосами, яблоками и высокая бутыль с цветной этикеткой «Крымская мадера» товарищества «Токмакова и Молоткова».
– Ну, а теперь о главном. В следующую среду из Ставрополя в Благодарный повезут крупную сумму для строительства уездной больницы. Особой охраны, кроме двух фельдъегерей, не будет. Карета выедет утром, а вечером того же дня где-то в районе моста через Сухую Буйволу вы должны их подкараулить и…
– Это нам рэшат, где лютче их встрэтить, – глядя исподлобья, недовольно проговорил Рваный.
– Не горячись, Рамазан. – Евсеев опустил руку на плечо товарища, остудив пыл.
– Ну, мне пора, а вы посидите еще. Полагаю, мы обо всем договорились. – Человек в сером сюртуке оставил на столе десять рублей, что было явно излишним, и быстро покинул помещение. От всей его поспешности сквозило нервозностью и какой-то опаской.
Со стороны было хорошо заметно, что общение с этими людьми его тяготило и угнетало, заставляя сожалеть о том дне, когда шальная мысль о легких деньгах нежданно-негаданно пришла к нему в голову и, превратившись в самоцель, осталась там навсегда. «Именно сейчас наступает заключительная стадия плана… Но этот присяжный поверенный слишком глубоко копает и, кажется, о чем-то догадывается… Слава богу, жить ему осталось немного и уже завтрашней ночью он отправится в гости к толстяку Соломону», – успокаивал себя солидный господин.
Странный прохожий шел вверх по Николаевскому проспекту и, погруженный в собственные раздумья, то хмурился, то улыбался. От резкого звука он внезапно вздрогнул и перекрестился: с главного колокола губернии слетел Божий звон и покатился вниз по улицам и переулкам, заполняя собой все пространство многотысячного хлебосольного города. «Надо будет попросить у Господа прощения», – подумал человек и свернул к кафедральному собору.
– Одари копеечкой, барин, судьбу расскажу. – Завидев одинокого мужчину, сидевшая на ступеньках старая цыганка встрепенулась и живо подбежала в надежде заработать.
«А что? Пусть погадает!» – пронеслась мимолетная мысль.
Он небрежно бросил ей несколько монет, незаметно исчезнувших в многочисленных складках пестрого платья, и протянул левую руку. Смуглая пожилая женщина долго рассматривала мягкую ладонь, затем подняла глаза и грустно произнесла:
– Ждет тебя казенный дом и дальняя дорога… – И, развернувшись, поспешила прочь, но молодой осенний ветер догнал ее и, будто в отместку за жуткое пророчество, растрепал перевязанные красной косынкой седые волосы.
Человек растерянно посмотрел ей вслед, сел на скамью и стеклянными глазами уставился в небо. Прямо на него, отражаясь в зеркальном золоте куполов, плыли темные, как погребальный наряд, облака. На город спускались лиловые сумерки.
31
Ночная охота
– Константин Виленович, могу ли я ознакомиться с книгой по учету отправленных посылок и реестром телеграмм за прошедший месяц?
– Безусловно. Я распоряжусь, чтобы все принесли прямо сюда.
Почтмейстер исчез за дверью, видимо давая указания подчиненным, и, вернувшись, проговорил:
– А пока, Клим Пантелеевич, я бы хотел угостить вас популярным в Англии напитком – шотландским виски. Малосведущие люди иногда называют его английской водкой. Но это общее заблуждение. Несмотря на большой градус, виски имеет богатый вкус, который достигается за счет того, что в течение долгого времени оно созревает в дубовых бочках. Предпочтительно, если раньше в них держали коньяк или херес. Хороший и выдержанный «Скотч» в нашем захолустье – редкость. – Расстегаев открыл стеклянную дверцу шкафа и достал цилиндрическую бутылку из темного стекла. Откупорив ее, он наполнил два коньячных бокала и тяжело плюхнулся в кресло как раз напротив Ардашева.
– Да, вы правы. Действительно превосходный вкус. В особенности мне нравится настоящее шотландское, производимое из ячменя. Говорят, что в процессе сушки зерен в качестве топлива используется торф, он и придает ему своеобразный, едва различимый дымный аромат, – проявил свои познания Ардашев, вдыхая благоухающий букет заморского напитка.
– Приятно общаться со знающим человеком. Согласитесь, в России виски правильно пить не умеют. Господин Высотский как-то жаловался мне, что, после того как он выкушал пять фужеров «Скотча», на утро ему едва удалось оторвать голову от подушки. И это не удивительно. В нем содержится достаточно много сивушных масел и при безмерном употреблении наступает тяжелое и болезненное похмелье. Но ведь благодаря этим примесям мы и наслаждаемся его неповторимостью, в отличие от нейтральной по вкусу русской водки. Нет, этот эликсир надо тянуть с удовольствием, за неторопливым разговором, с хорошей сигарой или любимой трубкой. Знаете, я старый грешник и вам откровенно признаюсь: виски требует к себе весьма деликатного отношения, и, если вы сумели его распознать, вам откроются все его прелести… точь-в-точь как с женщиной. – Отхлебнув маленький глоток и прикрыв глаза, Константин Виленович проговорил: – Ах, Клим Пантелеевич, чертовски коротка наша жизнь и львиную долю ее прелестей мы не успеваем изведать!
Бесшумно открылась дверь, и на пороге кабинета показался почтовый работник с пухлой книгой под мышкой и небольшой картонной папкой в другой руке.
– Благодарю, любезный, можешь идти. – Начальник махнул рукой, и подчиненный удалился.
Открыв реестр там, где была закладка, Ардашев внимательно пробежал глазами несколько страниц, достал «Waterman» с золотым пером и что-то записал, а затем с довольным видом перешел к содержимому папки. Нужных телеграмм оказалось несколько. Сделав пометки в блокноте, присяжный поверенный поблагодарил Расстегаева за помощь и, ничего не объясняя, поспешно удалился, поймав его недоуменный взгляд. Спустившись по скрипучим порожкам деревянной лестницы почтового ведомства, Клим Пантелеевич вышел на Театральную улицу и своей обыкновенною походкой, слегка выкидывая вперед трость, направился в сторону проспекта.
У здания окружного суда он остановился, раскланиваясь с коллегой, и собирался было перейти дорогу, как откуда-то из-за угла подлетел сорванец лет десяти и со словами: «Дядя, вам просили передать!» сунул в руку письмо и так же внезапно исчез. От неожиданности адвокат опешил, но, быстро овладев собой, присел на ближайшую лавочку. Распечатав конверт, он прочел: