Перед этим дал указания дежурному и адъютанту ни с кем его не соединять. В кабинете была комната отдыха за перегородкой, туда он и провел меня. Принес бутылку коньяка, лимон, открытую банку со шпротами и хлеб на тарелочке. Там же кружочками лежало масло для бутербродов. Коньяк сразу разлил по рюмкам, по-водочному, до краев.
– Вздрогнули! За знакомство! И чтоб не последняя.
Армянский был хорош! Куда там нынешним! До того момента, пока хорошенькая официантка не принесла отличный ужин, выпили еще по одной. Я отказался принимать больше, сославшись, что ничего не ел с утра. За ужином практически не разговаривали, а после ужина, налили еще по одной, и, не торопясь, начали разговор.
– Давайте условимся, что вы не будете задавать вопросы о будущем, вашем собственном или страны. Для этого нужно сначала выиграть войну.
– Но ты же сказал, что мы ее выиграли.
– Да, выиграли, но с огромными потерями и убытками. Немцы легко захватили господство в воздухе и переломить ситуацию удалось только к середине 43-го года. В сорок втором они были на Волге под Сталинградом, на Кавказе. В сорок первом пытались захватить Москву и Ленинград. Ленинград был окружен и 900 дней находился в блокаде.
– У тебя доказательства с собой есть?
– Так, кое-что, несколько книжек на планшете и на компьютере.
– Что такое компьютер?
– Покажу потом, в машине лежит. А планшет – в куртке.
Генерал встал и принес куртку из кабинета. Я щелкнул кнопкой включателя. Поискал *.fb2 файлы про войну и сохраненные web-странички с airwar.ru. Затем меня как торкнуло, и я вспомнил, что есть карты немецкого наступления сорок первого и сорок второго года, обороны Ленинграда. Я открыл вьювер и пробежался по фотографиям, сохраненным на планшете. Там было все вперемешку, все, чем я увлекался. Были военные фотографии, новейшие и старые самолеты, схемы, чертежи, карты.
– Да, не слишком много, но убедительно. А на другом приборе?
– Там побольше, но тоже не систематизировано.
– Ты где учился?
– В МАИ, на первом факультете.
– Давно закончил?
– В восемьдесят седьмом, двадцать семь лет назад. Так как из Новосибирска, то туда и распределили, только не на завод Чкалова, у вас он называется 153-й завод, а в НИИА.
– Там же нет никакого института?!
– ЦАГИ туда эвакуировали в августе 41-го, назвали его филиал № 2.
– То есть, ты практически работал в ЦАГИ?
– Можно и так сказать. Я был в группе доводчиков серийных и экспериментальных самолетов. Ну, а последние годы занимался модернизацией легкомоторных машин, с двигателями до 2000 лошадиных сил. Вот, кстати, из вот такой машины сделали вот такую. Узнаете?
– Конечно. Мы двигатель на нее сегодня и испытывали.
– Так вот, меня перебросили на это направление несколько лет назад. Американцы не слишком рвались продавать нам эти двигатели. Они у них используются в «Предаторе», стратегическом разведчике. Двигатель очень экономичный и позволяет разведчику находиться в воздухе более суток без дозаправки.
– Ого!
– Так мы доводили машину без них, используя новые винты, шестилопастные, саблевидные, вот такие! – я нашел фотографии «своих» винтов.
– Что это дает?
– Появляется возможность повышать обороты двигателя. Эти лопасти работают при линейных скоростях законцовок свыше 343 метров в секунду.
– А это – мысль! Что тебе требуется, чтобы начать их производство здесь? У нас Поликарпов сидит без двигателя, ему нужен безредукционный, а промышленность его выдать не может уже третий год.
– В первую очередь – документы! У меня ведь ни денег, ни документов нет. Я никто, и звать меня никак.
– Есть такая проблема, но вернемся к техническим вопросам.
– Фрезерно-копирные станки, зуборезные эвольвентные и шлифовально-копирные, долбежные длинноходовые для пазов, инструмент, особенно мерительный. Лучше всего из Германии. Дюралюминий и сталь, марки я укажу. И гидросервопривод, чертежи есть, в Ленинграде на Всеволода Вишневского делали.
– Решаемо. Теперь поподробнее о том, что удалось сделать с М-62?
– В двух словах: это надежнейший и выносливейший двигатель.
– Только не надо об этом! Он – не работает! Мучимся с ним – спасу нет! В полках более 25 часов не отрабатывает.
– Знаете какой у него ресурс до первой переборки?
– Ну?
– 1500 часов.
– Врешь!
– Вы мне будете рассказывать?! Смотрите! – и я ему вытащил формуляр на АШ-62ИР.
– Твою мать! – вырвалось у генерала. – Ты хорошо знаешь этот двигатель?
– Штук 800 вот этими руками отремонтировал. Облегчили его до предела в варианте М-62, довели объем до 29 литров с нулевой эффективностью. Там и 20 литров достаточно. Будет выдавать ту же самую тысячу сил и работать вечно. Кстати, его уже сделали, АШ-62 ИР. Только под бензин Б-70. И еще, куча времени и сил была убита на М-105, 106, 107 и 108. Практически, без результата. Так до конца войны и летали на «сто пятых». На сегодняшний день полностью готовы два двигателя: АШ-82 и АШ-62ИР. Им требуется только поставить непосредственный впрыск. И вполне работоспособные «АМ» Микулина. Там работы много, но 2000 сил из него вытащить удалось.