- Рад надолго, да накопилось за годы дел, только успевай поворачиваться, не знаешь, за что сперва хвататься. Страна она тоже вроде застарелого хуторка – при жильцах, но без хозяев. И живут там, да толку мало, заросло все бурьяном.
Путник, чертыхаясь, привязал козу к дереву, но гордое животное, не опускаясь до уровня человека, косило ехидным глазом и победоносно жевало траву.
- Как, широка полянка, отец, хватит места? А то я, вместе с профессией козопаса, могу освоить и прочее земледелие.
- Хватит. Столы расставим, постелим, все как надо сделаем. Народу ведь немного будет. Все свои.
- Три года пробежали как вода. Седины вот добавилось, а ума нет. Не сидится мне на месте, не имется.
- Хватит прибедняться - бугаище бугаищем, сил немеряно, а туда же, седина! Поживи-ка с мое, сынку, а потом ной.
- Все отец, не хотел я – опустил плечи Брама – только деть куда себя, не знаю. Ей Богу не знаю. Вроде и сила есть, и ум, да только ноет в душе. Что-то не сделанное, а оно, знаешь…
Доктор покивал, приложил ко лбу ладонь, что-то высматривая, и приветственно махнул рукой. В утреннем небе показалась точка, начала наплывать, увеличиваться, пока не превратилась в узкий, веретенообразный объект.
Хищная тень пронеслась над хуторком и замерла над опушкой. Под вытянутым телом бескрылого самолета едва заметно вибрировал сгустившийся воздух. Дверь скользнула в сторону, на траву спрыгнул человек в кожаном плаще и подал руку женщине. Полина кошачьим шагом скользнула вниз, сжимая отчаянно брыкающегося ребенка, и подлетела к встречающим.
- Деда! Как ты тут? Помолодел, гляжу.
- Полинка, внучка! Изменилась то как, а? Ну да, молодость так и прет в последнее время. А это кто у нас?
Малыш, засунув палец в рот, изумленно рассматривал нависшего над ним Браму. Тот приобнял Полину, дурашливо поморщился от ее толчка в твердокаменный бок и затем крепко обнялся с Самумом.
- Гляжу, во всегдашней форме особистов. Сталь и кожа, не жарко?
- Будет жарко, сниму. Футболка вот памятная осталась. Та самая, с надписью на всю грудь.
- А старший Верес где, вроде тоже собирался? – спросил Журбин у Полины, гладящей визжащую Жучку. Жучка высоко подскакивала, норовила лизнуть в лицо, предусмотрительно уворачивая пушистый хвост от цепких рук дитяти.
- На совещании ООН – поморщилась она – подменяет Самума. Как всегда, спор о монопольном правомочии СССР на Агарти и ресурсы Зоны. Вересу вредности не занимать, для таких переговоров он годится как никто, не отдаст ни пяди.
- Ну, знамо дело – хохотнул Брама – ему палец в рот не клади, откусит по локоть. И что ты в нем такого нашла? Я вот тоже вредный и никто меня за это не любит.
Полина поднявшись на цыпочки чмокнула путника в щеку. Тот расплылся в благодарной улыбке, подхватил младшего Вереса на закорки и закружил по поляне, изображая самолет. Дитя радостно визжало, Брама старательно гудел, и даже Журбин, обремененный судьбами человечества, улыбнулся лукавым прищуром глаз. Внезапно он нахмурился и бросил недоуменный взор на дверь глайдера. На траву срыгнул смеющийся Ирис, а за ним скатились два лохматых клубка.
- Жду когда спросят о остальных! А ведь ты не сразу меня услышал, верно?
- Верно – склонил голову Доктор, разглядывая крутящиеся вокруг Брамы лохматые клубки – и это меня насторожило.
- Испугало – засмеялся лесник – ты все привык держать под контролем, старый пройдоха. Но эта парочка уникальна.
Он коротко свистнул и крутящиеся вокруг раскрасневшегося Брамы клубки натопорщили забавные уши.
- Знакомьтесь. Икс и Игрек, любимцы Полины, новое поколение.
Гордеич подкидывал правнука в небо, ему не было дела до этих диковинок, он и не такого насмотрелся. Настоящее чудо, вот оно, опущенное на землю, сияющее серыми глазенками, довольно вцепившееся в вожделенный собачий хвост. Чудо прошло несколько нетвердых шагов, плюхнулось на землю, но не разревелось, а нахмурилось и начало вставать, но Жучка, наконец, учуяв родство крови с обожаемой хозяйкой начала вылизывать ему лицо, обрушив наземь. Брама бесцеремонно прервал общение видов, отобрав покрестника снова водворив на могучую шею. Полина погруженная в свои мысли отошла к лесу, едва заметно шевеля губами, водя пальцами по траве, не иначе что-то вспоминая. Заинтригованный загадкой Доктор опустился на корточки и начал похлопывать ладонью по земле, подзывая угловатого юного кена. Кен нерешительно теребил лапами, потом склонил голову набок:
- Половина лица покрыта мехом, половина голая - это он так от старости облез?
У Доктора распахнулся рот, он покраснел от возмущения, а потом рассмеялся вслед за всеми:
- Ах, сорванец! Гляди, не признает авторитетов. Правильно, так и надо. Слишком долго я был болотным, собачьим доктором, вообразил о себе невесть что, а это плохо. Спасибо, малыш.
Игрек вопросительно посмотрел на Ириса, но тот снизал плачами и юный кен подойдя к Журбину кротко лизнул руку.
- Ну, раз формальное знакомство состоялось, будем накрывать стол? – встал Доктор, уперев руки в бока.
- Можно – кивнул Брама – остальные то скоро будут?
- Скоро – кивнул особист, оглядывая хуторок – Семецкий на подходе и Призрак. Правда тот все низами ходит, так привычнее, сподручнее, что ли. Ну и Шухов с ними.
- А как Крипта и Шуня с Поныревым?
- Они заняты. Выворотники не спят, их все труднее обнаружить.
- А как чуешь, по ветру, что ли, как на Развязке у кошкиных царапок?
- Нет – улыбнулся особист прилетевшему с болот бусолу – так как чуем мы, двенадцать.
- Ну да – путник снетился и как то поник – двенадцать…
Самум вопросительно взглянул на Журбина, но тот только вздохнул и махнул рукой, приглашая во двор.