– Нет, все было не так.
Даже сейчас при воспоминании о той омерзительной сцене в душе Скарлетт вскипел давний гнев.
– Как ты мог подумать такое! Конечно, я тут же отказала ему. Сделка, которую он предлагал, показалась мне унизительной. Даже если бы я могла иметь детей… По его мнению чувства, любовь – глупые романтичные выдумки. Этот бессердечный монстр никогда не знал любви, не верил в ее существование! Честное слово, когда он сказал это, я ощутила, будто мне наплевали в душу. Ведь я-то знаю, что такое настоящая любовь. И я указала этому мерзавцу на дверь.
– Вот как? – Ретт хмыкнул, и бровь его удивленно взлетела вверх. – Теперь уж я вовсе ничего не понимаю… А как же брачное объявление в газете?
– Я отказала, но он не поверил, что моя ненависть сильнее желания получить титул и богатство. А меня не очень-то прельщало его состояние… Собственно, мне больше хотелось утереть нос великосветским красавицам, мечтавшим заполучить Люка в мужья. Он считался самым завидным женихом во всей Великобритании.
– Ах вот в чем дело… Взвесив все преимущества, ты передумала…
– Да никогда бы я не дала согласия, если б не узнала от Барта, что у вас с Анной будет ребенок! Фэнтон как раз оказался под рукой, спросил, приняла ли я решение и… И я сказала да. Я думала, что навсегда потеряла тебя.
Ретт покачал головой, обнял ее здоровой рукой и поинтересовался:
– Надеюсь, на этот раз ты собралась замуж по любви?
Очутившись по ту сторону Ла-Манша, Скарлетт решила, что если уж они не так далеко от Парижа, то она должна увидеть его и заодно пополнить свой гардероб – ведь заказанные к свадьбе наряды остались у портнихи в Бристоле.
Ретт был согласен с тем, что нельзя показываться в Атланте и Чарльстоне в платьях, наспех купленных в Голуэе. К тому же он пообещал в свободное от выбора фасонов и примерок время показать ей достопримечательности Парижа.
Они поселились в «Ритце», в двух шагах от Рю де ла Пэ, улицы, на которой сосредоточились самые шикарные магазины и мастерские знаменитых портных, в том числе законодателя моды – Ворта. Посмотрев эскизы бальных платьев, которые Скарлетт заказала в его салоне, Ретт одобрительно хмыкнул.
– Кто привил тебе такой вкус, кошечка? Я бился над этим несколько лет и не продвинулся ни на йоту.
– Я одевалась у лучшей портнихи Дублина, дорогой, – не без гордости ответила она. – Чтобы стать ее клиентками, дамы готовы продать душу дьяволу. Знал бы ты, какое свадебное платье задумала сшить Дэйзи…
– То, в котором ты блистала на балу в замке, – ее творение? Ты была великолепна!
Ювелирные лавки они тоже удостоили вниманием, ведь у Скарлетт не осталось ни одного украшения, кроме сережек, когда-то подаренных отцом, – они были на ней в день пожара в Баллихаре. Больше всего она сокрушалась о кулоне, переделанном из обручального кольца Ретта, но вполне утешилась, получив в подарок бриллиантовый гарнитур с изумрудами – серьги, колье и браслет, несколько ниток крупного жемчуга и золотое обручальное кольцо с цветком из десяти бриллиантов.
Кроме магазинов они посетили Нотр-Дам, прокатились в коляске по бульварам, осмотрели музей Лувра.
Ретт посмеивался, видя, как Скарлетт пытается отвлечь Кэти от созерцания античных статуй и полотен Тициана, однако тоже не нашелся, что ответить, когда девочка поинтересовалась, почему они все голые.
– Тут есть залы с приличными картинами? – шипела Скарлетт. – Такие только в борделях вешать…
– А ты что, бывала в борделях? – съехидничал Ретт. – Не будь ханжой. Во все века художники воспевали красоту человеческого тела.
– Вот и объясни это Кэти, – горячилась она. – Ни к чему было вести ее сюда, смотреть на все это безобразие.
Вечером, когда Скарлетт, уже в ночной сорочке, расчесывала на ночь волосы, Ретт протянул ей кусочек картона, похожий на почтовую открытку, сложенную домиком.
– Здесь стеклышки, посмотри – увидишь картинку.
Она поднесла к глазам странный предмет, взглянула, ойкнула и брезгливо отбросила его в сторону.
Ретт расхохотался, подобрал открытку, аккуратно сложил и сунул в карман халата.
– Что это? – недовольно нахмурилась Скарлетт.
– Открытка для мужчин, – невозмутимо объяснил он. – Приблизительно такие картинки украшают стены в публичных домах. Эта называется, – он достал и прочел: – «Дама, натягивающая чулки».
– Прежде чулок дамы надевают сорочку!
– Тогда было бы не настолько интересно. Есть и другие сюжеты, не хочешь посмотреть?
Он явно подзадоривал ее. Скарлетт насупилась и отвернулась к зеркалу.