– А? – разинул я свой рот от удивления. – Да, слышу, что такое?
– Я спросила, ревнуешь ли ты?
– А разве есть причины?
– Ну… э-э, ладно, всё равно не поймёшь.
Будучи в нормальном расположении духа, я бы переспросил её о том, что она имеет в виду, так как эта фраза вызвала бы у меня искренний интерес. Но сейчас я настолько сильно сфокусировался на дороге, что не моргал уже минуты полторы.
– Эй, у тебя глаза слезятся. – добавила Даша.
– А-а… – протёр я свои глаза рукавом куртки. – на дороге сосредоточился, даже не заметил, как перестал моргать.
– Может встанем на обочине. Развеемся немного?
– Не думаю, что это хорошая идея. Посмотри на небо, кажется метель будет.
Даша посмотрела на окно и её выражение лица слегка изменилось. Я заметил это по её мимике, которую за несколько лет совместной жизни изучил от А до Я.
– Действительно. – расстроилась она. – Ну, нам не так уж долго осталось ехать.
Я кивнул, когда приметил на горизонте приближающуюся машину, которая сразу же показалась мне знакомой. В голову сразу закрадывались мысли о том, что я вижу эту сцену не в первый раз, будто бы я проживал эту секунду своей жизни раз за разом. Машина приближалась, а меня охватило будто бы необычное предчувствие, поэтому я вдавил педаль газа в пол, дабы наш Volkswagen Polo VI начал набирать скорость. Словно крик души подсказал мне о том, что могло случиться, потому что, когда алый Ford практически проехал мимо нас, его тут же занесло на участке, где небу открывался гололёд. Машину начало крутить из стороны в сторону, и я заметил это в боковое зеркало. Опять же, посмотреть в него мне подсказало предчувствие. И как оказалось, не зря.
Я тут же вырулил на обочину и остановил машину. Открыв дверь, мгновенно увидел, что Ford съехал с трассы и врезался в ближайшее дерево. Вся машина была разворочена в «кашу», а водитель похоже выбрался из неё. Присмотревшись поближе, я узнал водителя. Я видел его практически каждый день в течение многих лет. Мы пережили множество разных приключений и у нас имеется собственная история. А теперь водитель полз на четвереньках, в сторону дороги, очевидно для того, чтобы его кто-нибудь заметил и помог ему. Но по дороге уже мчался грузовик, водитель которого до сих пор не заметил пострадавшего. Я не думая ни секунды побежал к пострадавшему, на бегу выкрикивая, чтобы он как можно скорее убирался с трассы, на которую уже успел заползти.
– Егор! – выкрикнул я. Да, водителем машины Ford был мой лучший друг Егор. – Слезай с шоссе! СЛЕЗАЙ!
Грузовик приближался. Расстояние между мной и Егором сокращалось, а за моей спиной слышались крики Даши.
– Нет! Там же грузовик! – кричала она.
В то время Егор, который теперь мало соображал, услышал мой голос и пополз в мою сторону. Даша очевидно помчалась за мной, потому что я чётко слышал её быстрые шаги за своей спиной. И вот, за несколько секунд до столкновения, я подпрыгнул к Егору, схватил его за капюшон куртки, а Даша прыгнула на меня, от чего дала нам толчок. После этого, скользя по льду, мы кубарем скатились с трассы на обочину дороги, а грузовик громко сигналя промчался мимо, немного поворачивая влево, дабы не зацепить нас.
Но как оказалось, сзади грузовика был прицеп, который и занесло вместо него. Этот прицеп снёс всех троих, задев одного в ребро, от чего оно тут же сломалось. В недалёком будущем, в легких Даши будут десятки осколков от раздробленных ребер, а за её жизнь будут биться врачи, удаляя эти осколки. Даша смягчила нам с Егором удар, поэтому мы втроем отлетели к дереву. Егор врезался в него первым, сломал обе руки и сильно ударился головой. Я отлетел к его машине, получил перелом ребер и открытый перелом ноги, после чего тоже врезался головой в дверь водителя. Даше не посчастливилось больше всех: она влетела в дерево головой, учитывая то, с какой скоростью она летела в его сторону. Тем самым получила сотрясение мозга, пробив голову.
Все трое потеряли сознание, а через полчаса впали в кому от тяжелых травм.
За этим последовала пустота. Тьма. Ничего.
Помню только необычный звук, постоянно издававший свойственный писк. Его я слышал чётко, даже через мрак. На секунду мои глаза словно бы открылись, и я увидел перед собой кардиомонитор или как его именуют в простонародии – аппарат жизненного обеспечения. После чего глаза опять сомкнулись и для меня стал доступным только звук.
– Виктор Петрович, они смогут выжить? – послышался женский голос. Одно я понял точно, этот голос был приятным для слухового восприятия.
– Точно не могу сказать. – послышался второй голос. Очевидно это и был Виктор Петрович, так как этот голос был куда грубее предыдущего и больше смахивал на мужской. – Его организм довольно крепкий, поэтому его тело до сих пор пытается бороться.