Он опять схватил ее за руку и вернул на место.
– Не уходи, я хочу поговорить с тобой.
– Убери, пожалуйста, от меня руки.
– Только если ты согласишься выслушать то, что я тебе скажу.
– Не хочу ничего слышать, – ее рот упрямо сжался.
– Я не жду прощения, я…
– Какая жалость, – перебила она, – а я просто умираю от желания простить тебя.
Проигнорировав этот выпад, он продолжал:
– Но мне кажется, нам надо поговорить и прояснить ситуацию. Я хочу знать, почему ты на меня набросилась.
У нее даже дыхание перехватило от такой наглости.
– Полагаешь, у меня не было причин для того, чтобы…
– Чтобы превращаться в бешеную кошку?
Бэл подняла на него глаза. Возмутительно!
Она же и виновата! Тем не менее ей стало очень стыдно за свое поведение.
– Сам напросился, – ответила она неуверенным голосом и, чуть не плача, добавила: – Извини. Я не хотела этого, – она махнула рукой в сторону поля боя. – Но теперь, когда я узнала, почему ты женился на мне…
– Но ты не знаешь, почему я женился на тебе.
– Ты признался, что хотел за что-то отомстить отцу.
– Хотел, но потом раздумал. Я должен все тебе рассказать по порядку.
Он шевельнулся, и Бэл, решив, что он собирается обнять ее, откатилась на самый дальний край кровати.
– Я выслушаю, – согласилась она, – но после этого все равно уйду.
– Отлично, если после того, что я расскажу, ты не изменишь своего ко мне отношения, я не стану тебя удерживать.
Не дождавшись ни слова в ответ, он спросил:
– Что ты знаешь о том, как была создана «Грант и Филе»?
– Только то, что вначале это было совместное предприятие, в которое оба партнера вложили равные суммы.
– Поэтому, когда Конрад Филе ушел из фирмы, половина должна была принадлежать ему?
– Думаю, да.
– После того как Конрад и моя мать погибли, я обнаружил, что денег совсем нет. Дом заложен, а вместо наличных только долги. Я навел справки и, узнав, что он ушел из «Грант и Филе» без гроша в кармане, решил, что твой отец каким-то образом лишил Конрада его доли и фактически ограбил его.
Бэл побелела как покойник.
– Это неправда. Даже если забыть, что сама компания в то время находилась на грани финансового краха, отец никогда в жизни так не поступил бы, поверь мне.
– Я верю. Сейчас. Но тогда я был в ярости и вознамерился заполучить компанию. Для этих целей я связался с Мортимером Харменом. Я спросил его о финансовом положении фирмы и был поражен представленными цифрами. Они доказывали, что добрая половина активов исчезла, хоть я и знал, что Конрад ничего не получил.
Заподозрив, что твой отец куда-то скрыл эти деньги, я нанял частного детектива, поднаторевшего в этой сфере, и в среду он принес мне результаты своих исследований.
Как выяснилось, мой отчим стал неисправимым игроком. Твой отец узнал, что происходит, и устроил ему скандал. По словам его секретарши, которая оказалась ценным источником информации, начались частые ссоры между партнерами. Разрыв же произошел, когда твой отец обнаружил крупную недостачу. Он обвинил Конрада в присвоении денег.
Тот признался, что «одолжил» около пятидесяти тысяч фунтов, чтобы уплатить висевший на нем долг, но причастность к исчезновению остального отрицал. Твой отец не поверил и сказал, что, если тот не уйдет из фирмы, он подключит полицию.
Когда моему детективу удалось изучить все бухгалтерские книги, он обнаружил нечто странное. Пропажу пятидесяти тысяч установить оказалось легко, но остальные суммы исчезали неизвестно куда. Выявилась систематическая подделка документов. Но самое интересное, что суммы продолжали уплывать и после ухода Конрада из компании. Все указывало на то, что мошенничеством занимался опытный бухгалтер, и это убедило меня в невиновности твоего отца. Оставался Хармен. Как секретарь фирмы он стал первым подозреваемым… Поэтому, пока ты переодевалась, я вкратце изложил твоему отцу то, что говорю сейчас тебе, и предоставил ему право поступить по своему усмотрению. Мне показалось, что после нашего отъезда он намеревается поставить в известность полицию.
– Ты рассказал отцу все? – воскликнула Бэл.
– Не все, я опустил фрагмент про акции твоей мачехи.
Словно тиски сжали ее сердце, когда она задавала следующий вопрос:
– Он знает, почему ты женился на мне?
– О, разумеется, знает.
Бэл закрыла глаза. Это было как раз то, что она хотела скрыть от отца. Несмотря на все ее отчаянные попытки сдержаться, горькие слезы вырвались из-под крепко сжатых век и потекли по щекам.
– Не плачь, моя любовь.
От этого бессмысленного обращения ей стало только хуже. Закрыв лицо руками, она стала громко всхлипывать.
Когда он попытался обнять ее, она отодвинулась от него и закричала:
– Как ты мог поступить так жестоко? Ты же и до свадьбы знал, что отец не виноват. Зачем тебе понадобилось заходить так далеко?
– Потому что я хотел жениться. Я собрал о тебе всю информацию и решил, что ты мне подходишь. А потом Бентик показан мне твои фотографии, и я влюбился по уши. Твой отец отошел на второй план, мне нужна была ты, и только ты. А когда я с тобой встретился, то… Ты веришь в любовь с первого взгляда? Твой отец верит. Я рассказал ему, что чувствую по отношению к тебе, и он ответил: «Именно так я влюбился в ее мать…»
Эндрю дотронулся до ее мокрой щеки и тихо сказал:
– Останься, пожалуйста. Если мы постараемся, то сумеем добиться счастья. Я знаю, ты все еще думаешь о Бентике, но скоро ты забудешь о нем и…
Он прервался, увидев, что Бэл мотает головой. Даже сквозь загар заметно было, как он побледнел.
– Наверное, после того, что я натворил, я не заслуживаю счастья. Но, Бэл, если когда-нибудь твои чувства изменятся…
– Они не изменятся, – поспешила перебить его Бэл. Увидев муку в его глазах, она поднесла его ладонь к своим губам и приглушенным голосом продолжила: – Я давно не думаю о Родерике, я уже поняла, что мое чувство к нему было простой симпатией…
Эндрю смотрел на нее с пробудившейся надеждой, но, не желая так легко отпускать его с крючка, она сказала:
– Но это не значит, что я готова остаться с тобой.
Он потянулся к прикроватной тумбочке, достал оттуда аккуратно запечатанный сверток и вручил ей.
– Независимо от того, останешься ты или нет, я хочу сделать тебе свадебный подарок.
Дрожащими руками Бэл развернула бумагу и затаила дыхание. На акциях, когда-то принадлежавших Эллен, теперь стояло ее имя. В них была завернута фарфоровая статуэтка Джесса Харленда, изображавшая молоденькую девушку в джинсах.
Бэл подняла на Эндрю глаза, полные слез.
– Спасибо… У меня нет для тебя подарка… – большая прозрачная слезинка скатилась по ее щеке, – …кроме моей любви. Теперь я верю в любовь с первого взгляда.
– Ты останешься?
Она сделала вид, что думает.
– Да, но при одном условии.
– При каком?
– На обратном пути в Лондон мы займемся любовью в воздухе. Я не прочь вступить в Майл-Хай-клуб.
Эндрю с облегчением рассмеялся.
– Уверен, это нетрудно будет устроить.
Прижавшись к нему, она серьезно произнесла:
– Открою тебе секрет. Что бы ни случилось, я тебя покинуть не в силах.
Его лицо озарилось счастьем.
– И не пытайся. Будь со мной до глубокой старости, пока смерть не разлучит нас… Но до этого у нас куча дел. С чего мы начнем первый день совместной жизни?
– Как насчет яичницы с беконом?
Он поцеловал ее в кончик маленького носа.
– До или после?
– Хм, после, я думаю. Но сперва надо устроить это в надежное место. – Бэл протянула ему статуэтку.
Поставив ее на тумбочку, Эндрю повернулся и обнял Бэл. Невероятно нежные поцелуи и ласки увлекли ее в водоворот страсти. Любить и быть любимой – это чудесно!