– И тут Остапа понесло! Шутишь?
– Хорошо бы! Ты веришь в вещие сны? – она нервно схватила Киру за руку и начала перебирать пальцы подруги.
– Конечно.
Арина вздрогнула и подняла указательный палец кверху.
– Давай загадаем, если то, что мне приснилось сбудется в ближайшее время, значит… – здесь Арина запнулась, подбирая слова. – «А что если сбудется?» – несколько секунд она мяла пальцами губу и раздумывала, чем готова пожертвовать. – Блин, ну тогда я не буду с ним спать.
Удивлённый взгляд Киры говорил о том, что она совсем не верит. Ведь люди всегда так поступают, загадывают, и если итог им не подходит, то делают вид, что ничего не было и меняют правила. Но, если случилось, так как нужно, то тогда это судьба, это знак свыше.
– В общем, мне приснилась ты с Матвеем, и у тебя был живот.
Занавес. Это как раз тот момент, когда зрители ещё не поняли, что спектакль закончился и актёры ждут аплодисментов, но забыли поклониться. Кира поменялась в лице и застыла. Она мечтала об этом, но у них с Матвеем договор – не поднимать эту тему. Обрыв. И никто не знает, что за ним.
– Ри-и-и! – протянула Кира, но та неслась гонимая фантазиями.
– Да, я понимаю, что предсказания шамана и сон, это разные вещи, но это всё произошло в несколько часов. Вот поляна с шаманом и вот сон, – не останавливалась она, доказывала, доказывала, но уже сама потеряла нить.
– Тормози! Ри!
Что-то словно кольнуло Арину в бок и заставило замолчать. А потом реакция подруги, как карамель потянулась по нуге. Наслаиваясь и растекаясь по сознанию. Где-то глубоко в душе стрелка маятника металась между «ДА» и «НЕТ» и щекотала нервные окончания, хотя по снижению амплитуды, можно делать прогнозы, что чертовка остановится на «ДА».
– А Матвей?
– Это самое сложное.
– Я выпала в осадок, подруга. Ну, ты даёшь. Не успела я с ним переспать, а ты уже с животом. Не могла мне раньше сказать? Пока я ещё не загадала эту глупость?
– Ри, ты ещё несколько минут назад сказала, что с этим нужно завязывать, – напомнила Кира.
– Блин, ну я девочка! – как ребёнок заканючила Арина. – Я сейчас завязала, завтра развязала. Да как так-то?! – хотелось топнуть, но, сидя на траве, не получилось. – Погоди, – нахмурилась она, – так это что получается? У меня был вещий сон? Мне нужно срочно к маме. Погоди. Ты серьёзно беременна?
Последний слой карамели покрыл нугу и теперь просачивался внутрь. Важно: сон вещий; Кира беременна; осталось убедиться в том, что Кристофера не станет, как только они переспят. Решение только одно: закончить работу по договору и уехать из этой безумной страны вместе с её не менее безумными жителями.
Конечно, сейчас она предпочла бы проснуться и выдохнуть, но всплески воды и упавшие на плед и засохшие крошки, впивались и возвращали в реальность происходящего. Арина вскочила и начала раздражённо стряхивать прилипшие к бёдрам крупицы хлеба. «Вот нахрена она это сделала? Почему одним всё, а другим фиг с маслом? А мне даже масла не намазали!» Ещё секунда и глаза увлажнились, но злые слёзы застыли на месте, искажая картинку.
Ясно одно: нужен таймаут, и главное сейчас не открыть рот, чтобы не наговорить слов, за которые потом будет стыдно. А лучше бежать и не оглядываться, пока не пробудился «Халк» и не разрушил невинные души. Когда эмоции бурлят человек в первую очередь думает о себе, потом о самых близких и дальше на понижение.
– Пусть Матвей ключи Брайану оставит, я у него их заберу. Кира, ты прости, мне надо бежать.
Именно бежать, потому как «Халк» открыл уже один глаз.
Моргнула и капли побежали по щекам. Фокус настроился, а шаг убыстрился. Как всё не так в её жизни. Снаружи радостная полноцветная картинка, а внутри пусто. Нет человека, который наполнил бы её. «Вот у тебя, мама, есть папа. А у тебя, папа, есть мама. А у меня никого нет.»
Дома Арина отключила телефон, легла в постель и укрылась с головой. Как в детстве, когда злилась, закрывалась ото всех и разгоняла злость, пока та не выходила за пределы тела и не переставала вибрировать. Но в этот раз ничего не получилось. Лезвия ненависти царапали по одному и тому же месту. Казалось весь мир против неё.
Встала и, ожесточённо топая, подошла к дорожной сумке. Она так торопилась поделиться с Кирой тем, что произошло, что даже не стала разбирать вещи. Достала упаковку снотворных. Она редко ими пользовалась, но сейчас был тот самый случай, когда они жизненно необходимы. Уснуть и злость отстанет от неё. Почему-то она была уверена: как только проснётся, всё пройдёт и мысли потекут в привычном направлении. А если не получится, то она снова выпьет таблетку забвения и так, пока ненависть не испарится.