Земные творцы называют это вдохновением и благодарят невидимую музу. Такая интерпретация недавнего сна и песни вполне устраивала. «Их мозги подключились к какому-то там полю и выдали один текст. Точка!»
– Иногда очень сложно уловить твою реакцию, – Кристофер внимательно рассматривал выражение лица Арины. – Такое чувство, что ты покидаешь тело и паришь в другой реальности. А иногда мне кажется, что в тебе как минимум два человека.
– Знаешь, ты ведь тоже сначала показался мне… как бы это сказать… неадекватным и заносчивым…
– Придурком? – уточнил он.
– Ну, придурком ты и до сих пор остаёшься.
Его отношение к блондинке менялось каждый день. Сначала он делал всё, чтобы она сама не приближалась к нему. Потом решил поиграться, но это затянулось, и грань стёрлась. Но как только это произошло, шаман нарисовал черту и почти вернул их в исходное положение. Но то, что уже выросло между ними невозможно было игнорировать.
– Давай лучше вернёмся к песне. Как тебе?
– Она клёвая.
– Тогда как только вернёмся в Бостон, запишем.
Глава 19
Глава 19
Кристофер снял дом в городе Ангелов до конца осени. В самом жарком городе США. Жарком во всех смыслах. Жизнь здесь бурлит и играет множеством красок и разнообразием культур. Но самый интересный для Арины квартал – это западный Голливуд, с его русскоязычным населением. Несмотря на то, что престижем этот район не отличался, Кристофер всё же снял дом именно здесь. То состояние, в которое погружала его Арина, стирало грани и выводило на новый уровень. Незаметно для себя он учился думать и заботиться о ком-то, пусть иногда грубо, но это было по-настоящему.
По контракту киностудия взяла на себя безопасность Кристофера на съёмочной площадке, поэтому Кевин оставался в распоряжении Арины. Первый день в Лос-Анджелесе располагал к знакомству, которое началось с бульвара Санта-Моника. Когда Арина увидела магазины и аптеки с вывесками на русском языке, пришла в восторг. Пахнуло родиной, и глаза увлажнились. Хотелось зайти в каждую дверь и поговорить с кем-то на русском. Такое случилось впервые за долгое время. Пропитавшись ностальгией, Арина зашла в магазин. На прилавках лежала продукция Российского производства. Крупы «Увелка», именно их она покупала дома. Дома. Она до сих пор считала домом родной город. Знакомые обёртки конфет запестрили справа, а руки зачесались скупить полмагазина.
В духоту города она вышла счастливая, с блаженной улыбкой на лице в отличие от Кевина. Всю радость покупок ему пришлось тащить на себе, ведь они пошли гулять. А значит пешком. Арина же обременила себя только парой журналов и газетой на русском языке.
Прогулка длиною в три мили по жаре и колоссальная доза впечатлений от местного колорита развлечений оказались утомительными. Как только Арина шагнула в тень временного пристанища с кондиционером, скинула сандалии и, сделав пару шагов до ближайшего диванчика, упала и прикрыла глаза.
– Вот это я гульнула, – устало выдохнула она на родном наречии.
Кевин не понял слов, но про себя отметил, что никогда не стал бы учить этот странный язык по собственному желанию. Ещё раз посмотрел на миниатюрную блондинку, которая перевернула их жизнь полностью, и унёс пакеты с едой на кухню. Методично раскладывая упаковки с гречей, рисом, конфетами и прочей ненужной чепухой по полкам, он размышлял об изменениях в Кристофере. Он считал, что люди не меняются, только на время одеваются маски. Ему никогда в жизни не приходило в голову осуждать стиль жизни людей. Каждому своё. А он всегда выполнял свою часть обязательств. Сторонний наблюдатель. И он первый раз с интересом наблюдал за жизнью человека, который менялся. Менялся не потому, что это было выгодно, а потому, что этого требовали маленькие забавные обстоятельства.
У Кевина не было семьи. Кристофер всегда скрупулёзно отбирал в команду необременённых людей. «Понимаешь, для того, чтобы достичь высот, нужно скинуть балласт. Постоянная женщина это балласт – она хочет детей – это балласт», – вспомнил он слова рок звезды. Тогда он устраивался к нему на работу и именно в этом они сошлись. Никто не лез ему в душу и не бередил старые раны, о которых Кевин зарёкся вспоминать. Он чувствовал, что они чем-то похожи с Кристофером. Ощущал одну боль, но они по-разному справлялись с ней. А с недавнего времени он с удовольствием наблюдал, как ловелас нагружал свой воздушный корабль и по-дружески усмехался.
Они прошли очень много вместе. Это конечно не боевые товарищи, но они учили друг друга жизни. Пропитывали личное одиночество своим негласным нахождением рядом. Кристофер никогда не назовёт его другом – слишком тяжело. Он считал, что если не произносить это вслух, то и его рок об это не узнает и не заберёт. И Кевин был просто предан, ощущая свою необходимость. По прошествии времени их связывала молчаливая дружба.