Молодец Смирнов, не подвел. После их встречи 17 марта он быстро решил все вопросы с оформлением аренды помещения на Котельнической набережной для себя и по особнячку на улице Генерала Антонова. Подключив известного юриста и дав необходимые взятки, все быстро оформили, и он с головой ушел в ремонт помещения на улице Генерала Антонова, как и просил его Кравцов. Из Рязанской области нанял строителей и поставил условия: если к 13 апреля они полностью закончат ремонт здания, то получат двойную оплату.
В здание завезли раскладушки, купили постельные принадлежности, наняли повариху, и с 24 марта рабочие уже приступили к работе. Рабочий день по 15 часов, еда здесь же, никаких выходных, так как всего было отведено на работу 21 день, ровно три недели. В воскресенье 13 апреля они должны были сдать все помещения. Самые сложные работы, естественно, были по подвальному помещению. Как им объяснил Смирнов, это должно было быть бомбоубежище, поэтому и предусмотрены были вентиляция, автономный генератор, бронированные двери с кодовыми замками. Всего в подвальном этаже было 6 комнат по 35,2 кв. метра каждая.
Кравцов все рассчитал: две комнаты он отводил под оружие и обмундирование с продуктами и 4 комнаты под хранение золота. В каждую комнату поместилось бы по 960 ящиков, так как габариты у них были небольшие: 90x30 и высотой 25 сантиметров. Это все, что о них знал Кравцов. При наиболее благоприятном исходе изъятия золота из пяти спецхранов (т.к. шестой спецхран на территории дислокации дивизии в Туле для него отпадал, он не видел путей, как изъять золото оттуда) весь груз полностью мог разместиться в комнатах подвала.
Конечно, Кравцов понимал, что золото могли уже и изъять, тогда вся затея накрывалась и надо было вести тщательный поиск через людей. Первое, что он сделал, попросил своего близкого друга майора ФСК Степана Коновалова навести справки и собрать всю информацию о распорядке дня, где живет, с кем живет, где работает, образ жизни и все прочее о неком Ракитине Егоре Олеговиче, проживающем в Калуге, и Бубнове Степане Ивановиче, проживающем в Туле. Уже 4 апреля он получил исчерпывающую информацию об этих людях. В субботу 5 апреля он со своими наиболее доверенными сотрудниками выехал в Калугу познакомиться поближе со своими подопечными и провести рекогносцировку местности возле спецхранов у Медыни, под Юхновом и возле поселка Льва Толстого.
Ракитин был еще довольно крепким мужиком, хотя ему и было уже 67 лет. Жил он один в двухкомнатной квартире в центре Калуги, на улице Ленина. По данным ребят из ФСК, проверка показала, что в Москве у него была прекрасная четырехкомнатная квартира в Кунцево, но в Калуге он жил с сентября 1991 года, якобы собирал материал для своей книги. Места спецхранов были расположены в 3-5 километрах от населенных пунктов, недалеко от шоссе, в так называемых кабельных укрытиях и пунктах связи на случай войны. На поверхности был только небольшой вход вниз, к железобетонной двери. А поскольку место было открытое, то любой человек был заметен издалека.
В следующую субботу Кравцов сделал такой же вояж в Тульскую область, заочно познакомившись с Бубновым и осмотрев места спецхранов. Ничего подозрительного он не обнаружил, но еще раз убедился, что золото, лежащее на территории дислокации Тульской дивизии, для него недосягаемо. Вернувшись в Москву поздно ночью, умывшись, съев бутерброд с колбасой и выпив крепкий кофе, он засел за подготовку плана. Только в 5 часов утра, закончив все расчеты и сложив исчерканные листки бумаги, он лег спать с благостной мыслью, что завтра, в воскресенье 13 апреля, он может спать сколько хочет.
Проснулся Кравцов в половине двенадцатого дня. Полежав еще минут десять, он все же встал, умылся и хотел быстро сесть и еще раз просмотреть составленный ночью план, но передумал. Все надо делать основательно. Он побрился, залез под холодный душ, затем хорошо растерся мохнатым полотенцем, надел гражданские брюки, сорочку, сделал себе яичницу с остатками колбасы и заварил крепкий кофе. Только позавтракав, он почувствовал прилив энергии и желание заняться работой.
Сев за стол и разложив исписанные вчера листки бумаги с планом предстоящей операции, он еще раз проверил сделанные расчеты, которые убедили его окончательно, что за одну поездку все золото не вывезти, шутка ли, 57,6 тонны — это 720 ящиков. Как минимум нужно было три двенадцатитонных грузовика, лучше "уралы", в каждом по 6 человек; шофер, четыре человека на погрузку и один на помощь шоферу укладывать ящики в кузове. Значит всего 18 человек. И нужно две машины сопровождения, лучше обычные "волги", в голове и в хвосте колонны, значит еще 8 человек. Всего 26 человек. Вроде и немного людей, и в то же время для такой ответственной операции даже такое количество сложно набрать. Понятное дело, о том, что в ящиках золото, и речи быть не может — через сутки он уже будет не жилец на этом свете. Поэтому он придумал версию, что в ящиках оружие, предназначенное для Приднестровья.
Версия сама по себе хороша и очень правдоподобна, ну а вдруг при погрузке кому-то взбредет в голову открыть ящик, тогда все... Надо будет взять молотки и гвозди и каждый ящик забивать гвоздями с двух сторон. Это конечно затянет погрузку, но другого выхода нет. Более того, по золоту придется раскрыться для нескольких человек. Надо довериться Смирнову, раз они вместе затевают огромное дело, а он подберет своих 3-4 человек. Привлечет он своего подчиненного капитана Рожнова, своего друга Володьку Ильина, подполковника из ГРУ, и Игоря Марченко, подполковника Генштаба. Эти люди доказали делами преданность государству, не завистливы, не меркантильны. Придется довериться им, сообща мы наберем людей.
Кравцов наметил, что не позднее 15 апреля он должен со всеми договориться, пока не говоря о золоте. О нем он скажет в самый последний момент, в пятницу, перед выездом на операцию. А пока он попросит их о помощи, якобы для переброски оружия. Теперь грузовики. Это проще — он договорится взять их в Наро-Фоминске у командира дивизии, тот и шоферов даст, номера конечно придется на время операции заменить. Успел бы только Смирнов закончить с ремонтом, срок он ему установил 15 апреля, так что в запасе еще будет три дня до субботы. А 16 апреля ему нужно уйти с работы, предстоит поездка в Калугу для изъятия из берлоги Ракитина, чтобы получить всю недостающую информацию о хранилищах.
В этот момент раздался звонок телефона. Александр Петрович снял трубку и услышал голос Смирнова:
— Александр Петрович, объект закончен и к сдаче готов. Когда будете смотреть? — спросил он Кравцова.
— Да хоть сейчас, — вырвалось у Александра Петровича.
— Хорошо, через час я буду у вашего дома.
Смирнов заехал за Кравцовым и привез его в Беляево. Кравцов остался доволен всеми работами. Во-первых, на окнах первого и второго этажа стояли теперь мощные, но красиво сделанные решетки. Входная дверь была бронированной, без ручек и заподлицо примыкающая ко входу, уцепиться было не за что, только глазок в двери и сигнальный звонок. Первый и второй этажи здания Кравцова мало интересовали, главное — подвал.
Но там, где раньше был вход в подвал, теперь была глухая стена, и Кравцов с недоумением посмотрел на Смирнова. Юрий Иванович отошел на три метра и, вынув из кармана маленький приборчик, нажал на кнопку. И вдруг вся стена сдвинулась в сторону, оставив проход шириной в один метр.
— Ну молодец! — восхитился Кравцов.
Они спустились вниз к железобетонной двери. Смирнов набрал комбинацию цифр — и дверь начала медленно открываться. Кравцов остался очень доволен и не мог сдержаться от комплимента Смирнову:
— Если бы, Юрий Иванович, у нас в стране так все работали, Америка уже давно бы заглядывала нам только в задницу. Но увы, дельных людей так мало.
Кравцов по ходу дела передумал и решил все-таки посвятить Смирнова во все тайны золотой операции, не дожидаясь пятницы. Он затащил Юрия Ивановича к себе домой, быстренько сварганил легкую закуску из банки тушенки, маринованных огурцов, достал из холодильника бутылку "Столичной". Во время ужина Кравцов поведал Смирнову о гибели Белкина, его предсмертном письме, золоте КПСС и что он успел уже сделать. Даже Смирнов, будучи опытным и выдержанным человеком, открыл рот от изумления. Оказывается, золото партии вот оно, рядом с Москвой лежит, а его ищут по заграницам. Но Кравцов его успокоил, сказав, что и за границей у них так много всего, что если бы мир узнал, то ахнул.