После доклада начальника Генерального штаба о всей операции началось обсуждение и уточнение ее деталей с учетом любых непредвиденных ситуаций...
7 марта 1998 года, Москва, Кремль.
Николай Евгеньевич Павлов — помощник главы государства по вопросам национальной безопасности и секретарь Совета Национальной безопасности, крепкого телосложения невысокий шатен, был сыном потомственного дипломата. Его дед был посланником России во Франции еще в 1910 году, а отец послом в Италии, затем в Испании. С приходом к власти Горбачева и несогласием с проводимым им курсом Павлов Евгений Николаевич был отозван и отправлен на пенсию. Карьера Николая Павлова также зависла. В те годы он работал в посольстве Канады третьим секретарем. Его тоже отозвали в 1990 году и назначили заместителем начальника Второго европейского отдела МИДа. Постепенно с приходом к власти Ельцина, когда МИД возглавил Козырев, Николай прозрел, увидев, как выставляют Россию на посмешище всему миру, торгуют ее национальными интересами. Не выдержав этой вакханалии, он ушел из МИДа в 1994 году и перешел работать к бывшему министру иностранных дел еще СССР Бессмертнову, в его Международный Центр. После смерти Бориса Ельцина в марте 1997 года, когда государство возглавил заместитель министра обороны Петр Лобанов, особенно после его речи по Телевидению, Николай понял — настал и его час, ибо пришел мессия России.
Назначенный Лобановым новый министр иностранных дел Кирилл Петрович Иванов знал Николая по работе в Канаде, где был первым секретарем посольства. Он и рекомендовал Павлова на должность секретаря Совета Национальной Безопасности, помощника главы государства, который Лобанов сформировал уже на второй день своего правления. Николай, не будучи военным, тем не менее был человеком пунктуальным, с высоким уровнем ответственности и личной дисциплины, не говоря уже о преданности России, ее интересам. Он сразу понравился Лобанову и нашел контакт со всеми членами Совета, в котором преобладали люди в военных мундирах.
До начала совещания оставалось три минуты, когда быстро вошел тяжело дышавший Жадов Алексей Алексеевич — министр внутренних дел. Он почти всегда появлялся последним. Опаздывать никто не хотел, так как знали жесткость Лобанова в этом вопросе. Николай вошел следом за ним, неся материалы для Лобанова, и положил их на край стола. В это время открылась боковая дверь, вошел начальник Управления охраны главы государства полковник Кулаков, и буквально через несколько секунд в кабинет стремительно вошел Петр Лобанов. Кулаков включил систему электронной защиты помещения от подслушивающих устройств и вышел, плотно закрыв дверь. Все встали, приветствуя Лобанова, но он движением руки, как всегда, остановил их, прося устраиваться поудобнее, так как совещание предстоит долгое, напряженное и чрезвычайной важности.
Система проведения совещания Совета Национальной Безопасности (СНБ) была продумана до мелочей. Никто не имел права вести никаких записей. Повестку совещания, весь его ход, стенограмму, а затем и протокол совещания вел только Павлов. Все готовилось в одном экземпляре и после всех уточнений и исправлений Лобанов подписывал протокол. Павлов делал выписки из протокола тоже в одном экземпляре для тех, кому давались поручения. Эти выписки шифровались и фельдсвязью ФСБ в тот же день доставлялись всем членам СНБ.
— Господа, — сказал Лобанов, — повестка совещания перед вами. Очевидно, первый вопрос займет наше основное время, поэтому пусть Иван Кузьмич доложит о том, что сделал Генеральный штаб по операции "Хвойный аромат", а затем обсудим остальные вопросы.
Осипов встал, вышел из-за стола к стене, на которой висела огромная карта всего земного шара и карта России с сопредельными с ней государствами, и взял указку.
— Как вы все знаете, в июне прошлого года на нашем Совете было принято решение о разработке ответных мер России, если НАТО начнет свое движение на Восток принятием наших бывших союзников в свой военный блок. Уже в июле мы на Совете НБ предложили ряд вариантов. Тогда мы остановились на варианте ввода войск в Прибалтику и возвращения Эстонии, Латвии и Литвы в лоно России. Тогда же было принято решение о разработке операции, которой дали кодовое название "Хвойный аромат", сообразуясь с тем, что запах хвои нигде не является таким насыщенным, как в Прибалтике.
Иван Кузьмич подробно доложил все военные аспекты операции, которые были вчера им доложены на коллегии Министерства обороны. Поскольку четкость изложения была абсолютной, вопросов не последовало, и Осипов сел на свое место. Лобанов задал вопрос Министру обороны.
— Владимир Иванович, — спросил он, — учитывая, что и Главное Разведывательное Управление Генерального штаба, и Служба Внешней Разведки получили одинаковые данные о том, что сессия Совета НАТО, которая откроется в Брюсселе 20 мая, уже примет Чехию в свой блок, не произойдет ли у нас срыва, если вдруг день принятия Чехии в блок НАТО, скажем сдвинется на день или два по непредвиденным обстоятельствам? И второй вопрос — мнение Министерства обороны по всему спектру военного характера спланированной операции.
Министр обороны Щеглов хотел встать, но Лобанов остановил его.
— Сидите, сидите, Владимир Иванович, — сказал он.
Щеглов заверил, что сдвижка по времени терпит до 3 дней, так как дольше находиться флотилиям в океанах в бездействии, не проводя активной фазы учений, невозможно, это вызовет недоумение, более того, даже подозрение о том, что мы знали сроки сессии Совета НАТО, ее повестку дня и приурочили учения к этой дате. Начнут искать утечку информации — и, естественно, поймут, что мы учения специально проводим для демонстрации своей мощи. Поэтому мы до 1 апреля постараемся еще раз уточнить сроки начала сессии Совета НАТО и заранее, уже в апреле, объявим о проведении в мае учений Военно-Морского Флота России и разошлем приглашения военным атташе и представителям Военно-Морских Флотов стран Семерки, кроме Японии, конечно, как договорились. Что касается второго вопроса, то вчера коллегия Министерства обороны полностью одобрила план операции.
— Владимир Иванович, каково воздушное и противоракетное прикрытие операции, северного и южного флангов нашей границы? — задал еще один вопрос Лобанов.
— Петр Иванович, на дальних подступах к Прибалтике в акватории Балтийского моря будут использованы тяжелые истребители, 24 самолета СУ-35М, — ответил Щеглов и продолжил: — Ближнее же воздушное пространство непосредственно над территорией Литвы, Латвии и Эстонии прикроют 32 самолета МИГ-31М и 24 самолета МИГ-29М. Здесь мы учитываем, что МИГ-31М на сегодня — самый эффективный истребитель мира, способный перехватывать и уничтожать крылатые ракеты всех типов, летящие на сверхмалых высотах. Звено из четырех МИГов-31М, взаимодействуя между собой через АСУ с автоматическим обменом информацией и целенаведением в составе группы через цифровую систему закрытой связи, могут держать оборону по фронту шириной 1000 километров, а акватория Балтики с севера на юг достигает только 750 километров. Максимальная скорость самолетов 3000 километров в час. Садиться они могут на трассе, грунтовке и ледовые аэродромы.
Одновременно из Калининграда и Мурманска взлетают по три самолета СУ-35М, по четыре МИГа-31М и три МИГа-29М. Дальность полета на одной заправке 2400 км. Воздушное пространство от Мурманска до Калининграда — 1700 км. Запас в 700 км дается на маневры над побережьем. Еще до их приземления взлетает следующая десятка самолетов, не оставляя воздушное пространство без прикрытия ни на минуту. Первая десятка самолетов садится, дозаправляется, короткий отдых и — снова взлет. Всего задействовано 80 самолетов, то есть каждый пилот будет задействован не более 6 часов в сутки. Таким образом, будет полностью прикрыта вся акватория Балтийского моря и побережье.