В первую очередь сюда входили: морские базы в Клайпеде, Лиепае, Вентспилсе, Риге, Таллинне; военно-воздушные базы под Каунасом, Шауляем, Ригой, Даугавпилсом, Таллинном и Тарту. Специалисты проникали на объекты, оценивали их состояние и посылали эти данные в Москву, где они срочно обрабатывались. Определялось необходимое количество материалов для их восстановления в сжатые сроки, составлялись графики ремонта, определялась необходимая численность рабочих. Другие службы готовили эшелоны с необходимой техникой и материалами, которые были готовы по первой команде двинуться в путь.
Командующий операцией "Хвойный аромат" генерал-полковник Круглов Роман Кузьмич прилетел из Москвы в свой штаб, расположенный на окраине Пскова, в 18 часов 40 минут. В 19 часов он провел совещание с командирами всех частей. В 20 часов все вернулись в места своей дислокации. Готовность была абсолютной. Всеми частями вплоть до командиров рот руководили офицеры армии и МВД, работавшие ранее во всех трех Прибалтийских республиках. Приказав адъютанту не беспокоить его в течение 50 минут, Круглов решил немного расслабиться перед грядущими событиями и отвлечься, снять напряжение, висевшее тяжелым грузом личной ответственности за успех операции. Он понимал, что жертвы в этой операции недопустимы, но неизбежны, а спрос с него будет жестким.
Поневоле, как это часто бывало с ним в тяжелые критические моменты его жизни, вспомнился отец. Хотя, казалось, что мог помнить пятилетний малыш, прощаясь с отцом, уходившим на войну в 1941 году. Полковник Круглов Кузьма Иванович погиб в боях за Кенигсберг в 1945 году, и сын, тоже ставший военным, попросился служить в Прибалтику после окончания военного училища. Где только не приходилось ему служить, но последние 13 лет его боевой службы прошли в Прибалтике. Сцепив зубы и проклиная недоумков-политиков, выводил он свою дивизию, стоявшую под Ригой. Скорее, это был даже не вывод, а бегство войск по приказу московских предателей. Все пришлось бросить, дивизию вывели в поле под Самарой. Жили в палатках, обида от перенесенного позора и бессилия еще больше сплотила офицеров его дивизии. Они поклялись тогда, что не простят предательства, всем воздадут по заслугам. И час их пробил.
Круглов за время службы в Прибалтике хорошо изучил ее историю, поэтому с зубовным скрежетом читал и слушал ту ахинею, которую несли демократическая мразь, потомки большевистских палачей-комиссаров и недобитые латышские и эстонские фашисты, помогавшие гитлеровцам в годы оккупации истреблять свой народ. Более 30 батальонов латышей, служивших в гитлеровской полиции безопасности СД, устраивали массовые расстрелы евреев, в том числе и детей. Это они создали под Ригой женский концлагерь в Саласпилсе. А сионисты, захватившие не только средства массовой информации, но и многие рычаги власти и финансы в России, трещали о русских оккупантах, о свободе народам Прибалтики. Да что им судьбы чужих народов, если они плюнули и на своих евреев, втоптав в грязь память о невинных жертвах фашизма в Прибалтике только ради идеи уничтожения нашего государства. Еврейский народ всегда служил для них только инструментом в завоевании власти и злата, для исполнения своих бредовых целей господства над миром. Также на заклание Гитлеру была отдана ими и еврейская диаспора в Германии. Многочисленные документы о сотрудничестве сионистов с нацистами и гестапо публиковались после войны в целом ряде стран...
Мысли Романа Кузьмича поневоле вернулись к революционному периоду России и зверствам чекистов и комиссаров-латышей на русской земле. Недаром у местных жителей России, Украины и Белоруссии слова "латыши идут" вызывали панический ужас. Преторианская гвардия большевистских вождей, латышские стрелки — эти палачи-каратели постепенно потеснят почти 100-процентную гегемонию сионистов в карательных органах ЧК. Часто вспоминали, что, когда Дзержинский выходил из кабинета, коллегия ЧК плавно переходила на латышский... Вся эта журналистская продажная шваль, что в Москве, что в Риге, например, ни словом не помянула о том, что 1934 году в результате военного переворота к власти пришел бывший премьер-министр Карлис Ульмарис, установивший фашистскую диктатуру. Он запретил тогда все партии, закрыл большинство газет, разогнал Сейм, арестовал председателя парламента Калныньша. В течение почти четырех лет в Латвии официально длилось военное положение...
Естественно, не вспоминались и факты того, что 17 июня 1940 года именно латышские военные отправились к государственной границе с СССР, чтобы встретить прибывающие в Латвию части Красной Армии для их сопровождения до самой Риги. Молчали и о многочисленных демонстрациях, приветствовавших наши войска цветами. Естественно, забыли уже и о количестве литовцев, латышей и эстонцев, уничтоженных гитлеровцами во время войны, и погибших русских солдат, освобождавших их земли от оккупантов. Зато оккупантами назвали русских, которые создали у них промышленность, построили тысячи современных предприятий... Нет, за все, господа хорошие, придется заплатить, и заплатить по большому счету...
Нахлынувшие воспоминания придали Круглову тот заряд злой энергии, подпитанной длительной безнаказанностью политических червяков, обогащающихся не только на горе чужих народов, но и плюющих на судьбу своих. Круглов вызвал адъютанта и дал команду всему штабу о полной боевой готовности.
В 21 час 30 минут не только диктор первой программы российского телевидения ОРТ, но и комментаторы всех центральных российских радиостанций передали короткую информацию в сводке погоды о крупных электромагнитных бурях в нижних слоях атмосферы. "В Мурманске, Петрозаводске и Петербурге вышла из строя радиорелейная аппаратура, резко ухудшилась работа приборов в аэропортах". Это была ключевая фраза, означавшая, что по Эстонии, Латвии и Литве вступает в действие основной, первый план операции. Предназначалась эта информация для сотен оперативных групп, уже бывших на территории Прибалтийских республик и ожидавших сигнала. После этого сообщения боевые группы начали скрытное выдвижение непосредственно к своим целям и объектам.
В 22 часа из штаба операции поступила команда "Готовность — 03". Она означала раздачу боеприпасов, продовольствия и постановку боевой задачи. В 22 часа 30 минут поступила команда "Готовность — 02". Тотчас началось мощное радиоэлектронное подавление активных средств ПВО, органов наблюдения, слежения и контроля за воздушными и морскими целями на территории Прибалтийских республик. Был создан такой "мощный шторм" в эфире от нанесенного радиоэлектронного удара по Прибалтике, что заглушились даже некоторые радионаправления на территории Белоруссии, Польши, Финляндии, Петербургской области. Те хилые средства ПВО, которые имелись у Эстонии, Латвии и Литвы, моментально вышли из строя. Нарушилась работа аэропортов и морских портов, которые без локаторов и аппаратуры не могли осуществлять посадку и взлет самолетов, отслеживать курс судов. Начался запрос аэропортов Хельсинки, Петербурга, Минска в части посадки самолетов, прилетавших в Таллинн, Ригу и Вильнюс. Хельсинки и Петербург отказали, так как сами были в аналогичном положении. Самолеты смогли принимать только Минск и Смоленск, что руководителями операции было заранее предусмотрено...
В 23 часа поступила команда "Готовность - 01". С аэродромов в Новгороде, Смоленске, Минске были подняты транспортные самолеты, которые на высоте шести километров начали ставить облачную завесу. Скорость восточного ветра была такова, что к 1 часу ночи облачность затянула бы всю прибрежную часть Прибалтики от Калининграда до Петербурга. Самолеты продолжали ставить облачную завесу в течение шести часов, сменяя одни эскадрильи на другие. Таким образом, все воздушное пространство над Прибалтикой и восточной частью Балтийского моря было скрыто от мощной телескопической аппаратуры американских разведывательных спутников.