- Меня не пустили в собственный зал. Вы можете себе такое представить?! – возмущённо рассказывал Тор по пути к Одину. – Меня – правителя Асгарда!
Друзья громовержца переглянулись.
- Тебе ещё не сказали? – помрачнев, проговорила Сиф.
- О чём мне должны были сказать? – Тор остановился. Глядя на понурые лица друзей он заподозрил, что новость будет отнюдь не радостной.
- Через три месяца после твоего исчезновения, Один собрал совет богов, на котором было принято решение снять с тебя бремя правления, - опустив глаза, рассказала темноволосая дева.
- Правителем вновь назначен твой отец. Это единогласное решение, - добавил Фендрал. – Ах, если бы спросили меня, свой голос я непременно отдал бы за тебя, Тор.
- И теперь нашему миру грозит война с Локи, - вздохнул Одинсон.
- Один он не сможет противостоять целой армии и богам, - обнадёжил Хогун. – Шансов у него нет.
- Боюсь огорчать вас, но это не так, - громовержец провёл рукой по лицу. Возвращение домой с каждой минутой приносило разочарование. – Локи по-прежнему очень хитёр и проницателен. В его власти предостаточно сил для сражения с целым легионом в одиночку. Он выжил в другом абсолютно незнакомом мире, уничтожил больше десятка городов в Мидгарде, расправился со Мстителями, - рассказывал Тор. – И сейчас он особенно свиреп. Отец забрал нечто дорогое его сердцу.
- Мы слышали о девушке, - поднял вверх указательный палец Фендрал. – Но какую она представляет ценность? Уж прости, но Локи не станет рисковать своей шкурой ради кого-то.
- Ради этой девушки он в пекло пойдёт, - опроверг уже сложившиеся стереотипы о Локи громовержец. – Это его жена.
- Что?! – в один голос воскликнули друзья Тора.
- Какими изуверскими пытками он заставил эту несчастную согласиться на это? – пребывал в недоумении Вольштаг. – Это ужасно.
- Ты поразил меня столь внезапной новостью. Я искренне сочувствую этой девочке, - положа руку на сердце, произнёс Фендрал.
- Неужели он наложил какое-то заклятие на бедняжку? – поразилась Сиф.
Промолчал только всегда немногословный Хогун.
- Это слишком долгая и недоступная нашему разуму история, - ушёл от ответа Тор.
Ускорив шаг, Одинсон хотел оторваться от своих друзей, задающих слишком много вопросов. Зря он рассказал им об Элл. Они плохо знают Локи и поверить в искренность его чувств не смогут. Слыша позади себя смешки и обсуждения личности трикстера, Тору оставалось лишь вздыхать. А ведь когда-то он также обсуждал Локи и его личную жизнь. Породой даже Локи всё слышал. Каково же ему было?
Локи стоял на верхнем ярусе лестницы, слыша каждое слово состоявшейся беседы Тора с его верными псами. Пусть насмехаются сколько их душе угодно. Больше они ни на что не способны. Проводив их взглядом, трикстер перешагнул через осколки замороженной человеческой плоти. Очень скоро он нанесёт визит Всеотцу, а пока предстоит другое не менее важное дело.
Минули уже сутки. Напряжение, как среди богов, так и среди воинов росло. Каждое мгновение ожидая нападения, они пребывали уже на пределе. Боги осознавали, что это лишь затишье перед бурей. Возле зала, где держали пленницу, усилили охраны. Также под постоянным наблюдением находилось хранилище. Вряд ли сейчас Локи заинтересовали бы артефакты, но рисковать не решались. Время неумолимо тикало, приближая закат второго дня. Подле Одина всё время находился Хеймдалль. Он пытался углядеть Локи, но все его попытки увенчивались неудачей. Трикстер словно не существовал. Ни в одном из известных миров не замечалось хоть мимолётное его присутствие.
- Он с нами играет, показывая, что не мы являемся хозяевами ситуации. Хочет вымотать нас ожиданиями, - рассуждал Один. – Пришло время напомнить об имеющемся у нас преимуществе.
Тор прервал созерцание стен, развернувшись к отцу. Последняя фраза имела явный подтекст.
- Элл ни в чём неповинна. Мы не можем причинить ей вред! – запротестовал громовержец.
- Ты был ещё слишком мал, когда Лафей напал на Мидгард. Я никогда не рассказывал тебе некоторые подробности той войны. Ребёнку это знать было ни к чему. Зато сейчас – самое время, Один махнул Хеймдаллю, прося покинуть зал. - Мы с самого начала знали о планах Ётунхейма, касательно Мидгарда. Долгие годы пришлось ждать, прежде чем армия Лафея ступила в другой мир. Когда они уже вошли во вкус завоевания, явились мы. В Мидгарде ледяные гиганты были куда уязвимее, чем в Ётунхейме. Сей факт помог одержать нам более быструю победу.
- Из-за ваших промедлений погибли люди! – Тор был поражён до глубины души.
Все знали о величайшей победе асгардцев над ётунами. Герои того сражения воспевались по сей день. Боги выглядели благородными спасителями, пришедшими на помощь смертным. В действительности героизм здесь отсутствовал. Только холодный расчёт и хитрая тактика.
- Цена победы порой высока, - продолжил Один. – Всегда приходится чем-то жертвовать.
- Это низко.
- Это война, - возразил Всеотец. – И твои необходимые союзники: ум и жёсткость.
- Мама всегда говорила, лучшие качества, присущие истинному правителю, это благородность и умение прощать, - вспомнил Тор.
- Привести девушку на мост, - приказал Один двум стражникам возле дверей, проигнорировав слова сына.
Тор считал себя глупцом. Недаром Локи любил высмеять его несообразительность. Сам трикстер давно познал несправедливость сего мира. К Одинсону прозрение приходило лишь сейчас. Страшно подумать, какая тайна ему могла открыться дальше.
Мрачный, разочарованный громовержец прибыл на место. Элл в окружении стражи уже стояла на уцелевшей части радужного моста. Наверняка девушка догадывалась, для чего её сюда привели. Склонив голову, она смотрела на свои руки, оплетённые тонкой, но весьма прочной золотой цепью. Белые волосы девушки развевались на ветру. Тор на мгновение представил, если бы его Джейн так стояла на краю пропасти. Он бы разнёс всё к праотцам! Но где же Локи? Громовержец ждал его появления. Трикстер слишком дорожил Элл, чтобы вот так просто дать ей погибнуть. Всё не могло так закончиться. Один что-то говорил, скорее всего, зачитывал приговор. Тор не слушал, он глядел по сторонам, желая заметить где-нибудь присутствие Локи. Всё смолкло. Слышны были только сильные порывы ветра. Элл подняла глаза. От такого взгляда сердце любого могло оттаять. По щеке феи скатилась одинокая слеза. Девушка не стала произносить последних слов или молить о пощаде. Она без тени сомнения сделала шаг назад. Ещё несколько ничтожных сантиметров и всё будет кончено. Тор напрягся. Он не мог допустить такого завершения. Готовый кинуться за феей, Одинсон перестал возлагать надежды на Локи. Напрасно. Пространство между собравшимися и девушкой озарилось синим всплеском энергии. Секунда, и на мосту возник Локи. Не успев что-либо предпринять, трикстер оказался опутан чарами Гунгнира, вытягивающими из него магию.
- Я здесь, как вы того и хотели, - прошипел Локи, когда Один опустил копьё. – Отпустите её!
- Она гостья во дворце, - снисходительно кивнул Всеотец.
Лафейсон развернулся в сторону Элл. Девушка в оцепенении стояла на краю моста и с замиранием сердца глядела на происходящее. Она с радостью бы кинулась к Локи, но её останавливал его взгляд. Трикстер глазами просил не делать ничего лишнего. Сжав тоненькие пальчики, фея оставалась на месте. Тяжело было видеть, как Локи уводит стража, предварительно заковав его руки в тяжёлые цепи. Трикстер ни разу не оглянулся. Уверенно, с высоко поднятой головой он шествовал вперёд. Будто его ведут не как заключённого, а как принца. Следом мост покинул громовержец. Он держал некоторую дистанцию от трикстера, пока того не поместили в место заключения. В этот раз это оказалось не сырое подземелье без единого проблеска света. Находясь за прутьями решётки, Локи оставался под пристальным наблюдением. Глядя, как защёлкиваются многочисленные замки, Лафейсон усмехнулся. Он не выглядел злым или подавленным. Напротив, на его лице читалась некоторая удовлетворённость, словно всё соответствовало его ожиданиям. Отойдя к стене, Локи сложил на груди руки, ожидая речи громовержца. Тор приблизился к решётке.