Что же это получается? Его дед тоже может видеть такие сны? Более того, он один из тех, кто в силах их контролировать? Но почему он все это время скрывал от внука свои способности и почему у самого Барни они вот только-только, считай, прорезались?
— Боря, ты себя хорошо чувствуешь? — всполошился дед, что для него было ничуть не свойственно.
— Все норм, не волнуйся, — махнул рукой Медведев, не дожидаясь, пока дед вскочит из-за стола и подбежит к нему. — Просто это как-то слишком неожиданно для меня.
— Подожди, так ты меня оба этих раза не узнал, что ли? — Семен Степаныч был всерьез изумлен.
Барни подошел и сел напротив деда. Обхватил голову руками и несколько секунд молчал, переваривая только что полученную информацию.
— Боря? — осторожно напомнил о себе дед.
— Конечно же, не узнал, — Борис нашел в себе силы посмотреть на Семена. — Ты там мой ровесник, сам на себя не похож. Высокий, сутулый. Меня единственный раз кольнуло, когда ты вот так шеей сделал, — продемонстрировал движение Медведев, наклонив голову. — И то я не догадался, кто передо мной.
Теперь настала очередь деда бороться с шоком, пусть даже Барни, хоть ты тресни, не мог сообразить, чего же такого страшного-ужасного он только что сказал.
— Похоже, я сам многого не знаю о той стороне, — признался Степаныч. — Поэтому предлагаю упорядочить сведения и прийти к неким общим знаменателям.
— Я вообще в этом нуб редкостный, вряд ли что дельное могу рассказать, а умею и того меньше, но давай попробуем, — вздохнул Борис.
Дальше начался монолог деда, который Барни слушал широко раскрыв глаза. Вот уж точно, очевидное-невероятное.
Семен обнаружил, что он не такой, как все, где-то года в четыре. Потом еще несколько лет пытался осознать этот факт. Почему он может найти во сне потерянную игрушку, а другие дети — нет? Как ему удается понимать то, что до иных взрослых-то с трудом доходит? Почему цветной сон как мультик: даже если веселый и занимательный, то все равно бесполезный? А вот когда в нем черно-белый кусок покажется, туда-то и надо идти, наверняка там что-то полезное найдется, после чего жизнь обязательно изменится.
Когда Сема выяснил, что ни родители, ни друзья с одноклассниками не могут дать ответы на его вопросы, он просто перестал их задавать. Вплоть до того момента, как познакомился со своей будущей женой.
— Она вообще необыкновенная женщина была, — вспоминал дед с грустной улыбкой на лице. — Я только ее увидел, сразу понял, что мимо моей судьбы эта красавица не пройдет.
Барни дипломатично промолчал. Бабушку он помнил смутно, зато ее фотографиями было забито несколько семейных альбомов. Красоткой ее назвать было сложно. Высокий лоб, тяжелый взгляд исподлобья, широкая челюсть, четко выраженные скулы. И взгляд. О, какой у бабули был взгляд! Словно рентген — цепкий, изучающий. Но внука она любила, это точно. Пекла ему торты и пирожки, прятала под своей шалью в холодное время года, рассказывала бесконечные сказки и байки, благо родители частенько оставляли внука у свекров.
— У нее особый дар был, — продолжал Степаныч. — Ей достаточно было во сне вопрос задать, а ответы она потом там просто читала. Либо афиша какая подвернется, либо книжка на скамейке.
— Подожди, — дошло до Медведева. — Так это про нее ты тогда мне говорил, мол, одна во всех смыслах выдающаяся особа по надписям вычисляла, что ей надлежит делать?
— Ага, — кивнул дед. — Больше я ни за кем такой способности не замечал.
— Знаешь, а мне ведь тоже один раз прилетел текст. Только там ерунда полная была.
— А вот с этого места поподробнее, пожалуйста, — оживился Семен.
— Ну, я понял, что попал в особенный сон и на этот раз могу им управлять по своему желанию. А раз так, то я должен узнать, что мне надлежит делать. Чтобы… в очередной раз не вляпаться с бабами.
Борис произнес это как можно более невозмутимо, чтобы дед не сообразил, насколько этот вопрос для него болезнен.
— Ну-ка, ну-ка, — подстегнул Семен Степаныч. — И что ты увидел?
— Газету, — вздохнул Медведев.
— А в ней что было? — не унимался дед.
— Белиберда какая-то. Что-то про военные действия. Кто-то вызвал огонь на себя, потом бросок в тыл врага и «удар, в корне преломивший ход сражения», — процитировал Барни. — Мэг, когда прочитала, тоже сказала, что это фигня, и выкинула обрывок подальше.
— Понятия не имею, кто это такая, тем более ты при мне эту девушку уже не первый раз поминаешь, но она мне заранее не нравится, — признался Степаныч. — С такими вещами не шутят. А с учетом того что ты внук своей бабушки, которая как раз с текстами в сновидениях и работала, это могла оказаться действительно важная информация. Просто в иносказательной форме, такое тоже часто бывает.