Барни посмотрел в глаза Антона и Игоря. Все было бесполезно. У них имелась своя правда, и он для этой парочки являлся воплощением зла. Тем, кто отказал им в будущем, отказал в существовании как таковом. Они не слышали его доводы, их глаза застилала жестокая обида. Так что никакого смысла говорить с ними о чем-либо не было. В их системе координат они всегда правы, а он вечно виновен. Оставался только один вопрос: они сразу попытаются ему отомстить или все-таки попробуют заставить его отыграть назад, чтобы вернуть протоптанную Констанцией дорожку к Иапету? Что же они предпримут? Ринутся в драку или похитят и отвезут к тому же Толе? Что у них на уме?
Первым шаг к Медведеву сделал Игорь. Не отдавая себе отчета в действиях, Борис тут же взметнул руку с кольцом. Даже подумать толком не успел, как…
— Что я здесь делаю? — спросил Игорь.
— Ты чего? — возмутился Медоед. — Что за херня?
Не дожидаясь продолжения, Барни направил ладонь на Антона.
Медоед посмотрел на него равнодушным взглядом, оглянулся по сторонам и заметил свою машину. Улыбнулся и, поигрывая брелоком, отправился к ней. Игорь меж тем продолжал испуганно озираться, как потерявшийся на вокзале ребенок.
— Твой друг пошел вон туда, — сжалился над ним Медведев.
Игорь секунду колебался, после чего двинулся вслед за Медоедом.
Дожидаться, чем закончится эта сцена, Барни не стал, а повернулся и спокойно пошел домой. Вот, значит, что за подарок вручил ему титан. Как минимум он способен отбивать у противника память о событиях. Как надолго — непонятно. Вполне может быть, что и навсегда. И, скорее всего, это не единственное свойство загадочного кораллового кольца, которое всячески дает понять, что ни за какие коврижки не покинет палец нового хозяина.
Что ж, со стороны Океана было мило и предусмотрительно обеспечить Борису защиту от вчерашних соратников тире противников. Но разве только в этом дело? Не верилось в бескорыстность сущности, для которой люди что-то вроде назойливых муравьев. Похоже, выход один: дожидаться следующего сна, в котором кто-нибудь сжалится и разъяснит хранителю артефакта, ради чего его все-таки назначили на этот пост.
Дома Медведев механически собрал вещи деда в мешки, после чего оттащил их к ближайшему контейнеру. Мысли его в тот момент были далеко отсюда. Потом он ответил на звонок мамы и отбился от предложения заехать к нему. Видеть кого-либо сейчас он не хотел, равно как и отвечать на дежурные расспросы о самочувствии, сдобренные пожеланиями крепиться и не раскисать. Объяснять же кому-то, что произошло с ним за последнюю неделю, не было вовсе никакого желания.
Долгожданная ночь все не начиналась и не начиналась, и Барни разогрел себе ужин. Безо всякого аппетита, не ощущая вкуса, сметелил все, что лежало на тарелке. А потом с тоской подумал, что на самом деле предпочел бы спать как все обычные люди, не гадая о том, куда еще его занесет в грезах и с кем там придется общаться. Он безумно устал от постоянных проблем, чередующихся с неожиданными откровениями. Черт подери, он простой парень, который за этот месяц внезапно выяснил, что Семен Степаныч — крутейший снотворец и он сам идет по стопам деда, а древнегреческие истории про богов не настолько уж и сказки, как это могло показаться изначально. Тут у любого крышечка приподнимется и попробует взлететь.
Увы, стоило ему провалиться в сон, как сбылись самые пессимистичные прогнозы. Его вновь, уже очевидно против воли, швырнуло на берег изумрудного моря, где он накануне по душам общался с Океаном. Вот только вчерашнего собеседника поблизости не оказалось. Зато вместо него нарисовались… сложно сказать, на кого походили эти существа. Скорее, на медуз, натянутых на крепкий мужской торс. К нему пожаловали собственными персонами гекатонхейры — пятьдесят голов, сто рук на брата. И зачем он им нужен, спрашивается?
— Океан выбрал тебя, — заявил тот, что слева. — И мы принимаем его решение.
— Я безумно рад, — парировал Борис. — Только я ни под чем не подписывался.
— Отныне ты хранитель иллюзий, — выступил вперед правый. — Только от тебя зависит, смогут ли мятежники из Тартара сломить его рубежи.
— Стоп-стоп, — возмутился Медведев. — Меня к этому не готовили. Ради чего я должен пластаться за ваши интересы? Это же вы вроде как выбраны сторожить титанов. Или я ошибаюсь?