Признаться, осознав это, я был так поражен и так глубоко задумался, что в какой-то момент абстрагировался от толпы и не заметил, как оперетта подошла к концу, актеры раскланялись со зрителями и все стали расходиться. А потом из задумчивости меня вывела невероятно красивая и тонкая музыка. Я словно очнулся, а оглядевшись понял, что уже довольно поздно, во всем театре стало очень темно и тихо, и только на сцене все еще горел слабый свет и оттуда-же доносилась эта вкрадчивая мелодия.
В круге света посреди кромешной темноты опустевшего театра, видимо репетируя выступление, находились четыре молодые и очаровательные девушки в зеленых платьях. Одна из них играла на скрипке, другая на виолончели, извлекая из своих инструментов поистине изумительные звуки, третья пела буквально трогающим душу голоском, а четвертая кружилась в восхитительной красоты танце. Девушки создавали вокруг себя такую красоту, такую атмосферу, что я вновь погрузился в транс, но уже иного рода - пробуждающий чувства и порождающий фантазии.
Прекрасные девушки, удивительно красивая музыка, пронзающий до глубины души голос и воздушный танец - словно эстетический букет, в центре которого они - четыре сказочных нимфы. Впрочем, нет, одна из них была богиней, центром композиции, в которой остальные являлись лишь каймой. Будто листик на ветру танцевала она, словно свитой сопровождаемая музыкой и пением: сначала плавно, нежно, воздушно, постепенно ускоряясь вместе с мелодией, почти до неистовства в конце.
С тех пор я каждый вечер приходил в театр и из темноты зрительской залы, никем не замеченный, любовался репетициями выступления, которое, как мне казалось, уже некуда было улучшать. Но любовался я не только и не столько выступлением, сколько очаровательной танцовщицей - Кристиной. Во время репетиций, до и после них, я сопровождал взглядом каждое ее движение. Она была столь привлекательна, что в подобных случаях говорят “глаз не оторвать”, даже если его продолжительность становится нескромной.
Я так привык к этим репетициям, что даже забыл подумать о том, что когда-то они должны закончиться. Но вот по всей Вене расклеили афиши с намеченной датой премьеры, после которой должно было состояться еще несколько выступлений, а потом... Кристина могла просто исчезнуть. Само-собой я присутствовал на каждом из ее выступлений, а после, с чувствами презрения и ревности, наблюдал как у гримерки девушек толкается толпа восхищенных ими мужчин в помятых костюмах и с такими же цветами в руках. День последнего выступления, тем временем, неумолимо приближался, вынуждая меня к действиям.
А действовать во внешнем мире я оказался не готов. Каждый день я намеревался подойти к Кристине и каждый раз шел на попятный, каждый раз теряя в своих глазах. Еще бы, ведь я легко мог править миром, но никак не мог совладать с волнением! Измотанный волнением и самобичеванием я возвращался домой с грешной мыслью воспользоваться способностями Эльзы, чтобы околдовать Кристину. Но вместо этого я просто делился с Эльзой своими переживаниями, будто с младшей сестрой, как поступал в детстве. Порой я даже забывал погрузить Эльзу в транс, а она все равно зачарованно глядела на меня и молча слушала, лишь накануне последнего выступления Кристины произнеся:
“Если хочешь кому-то сказать, что любишь, испытывая при этом сильное волнение, то это чувство временно, а человек проходящий. Только тот, кому вместо волнующего “я тебя люблю” ты буднично готов сказать: “мне с тобой хорошо, легко, комфортно”, - достоин сопровождать тебя по жизни. Это именно та любовь, которую мы питаем к самым близким людям, а не то извращенное приторными или напротив плаксивыми романами, а то и чем похуже, понятие. Настоящая любовь она не чувственная, она беззаветная; она никогда не бывает далеко, она всегда находится рядом; ее не надо искать, ее не надо добиваться, она является сама-собой; и не надо бояться упустить момент потому, что он никогда не проходит”.