Он не сдастся, да? По крайней мере, не без отпора, который она даст. Блэсфим не могла допустить, чтобы падший ангел разнюхивал о её жизни.
Выругавшись, она достала из сумочки мобильный и набрала оператора в компании по перевозке вещей. Салли ответила после второго гудка.
— Привет, Бонни, — поздоровалась Салли, используя имя Блэсфим в мире людей. — Грузчики сказали, что закончат погрузку вещей к концу дня.
— Хорошо, — ответила Блас. Было бы замечательно переехать сразу в отделение ЦБП в Лондоне, а не постоянно мотаться туда-обратно через Хэрроугейты в приёмном. — Я подъеду в течение часа… — Телефон пиликнул о втором вызове. — Можно я перезвоню? Мама на другой линии.
— Без проблем, — пропела Салли, после чего добавила обещание убедиться, что грузчики хорошо позаботятся о вещах Блэсфим, и спустя момент Блас переключилась на звонок мамы.
— Привет, мам. — Блэсфим резко нажала на тормоз, чтобы не въехать в чёртов пикап, у которого, вероятно, напрочь отсутствуют поворотники и стоп-сигналы, после чего показала средний палец водителю.
— Блас, — скрипучий голос матери послышался прямо рядом с Блэсфим.
Вскрикнув, Блас бросила телефон:
— Дерьмо!
Она открыла было рот, чтобы накричать на мать за то, что из ниоткуда появилась в машине, но заметив кровь, слова застряли в горле. Дева — сокращённо от Девастэйшн — сидела на пассажирском сиденье, и каждый её сантиметр был покрыт кровью. Из левого бицепса торчала кость, а правое бедро было сильно обожжено.
— О боже, — ахнула Блэсфим. — Что произошло?
Мама подняла дрожащую руку с живота, позволяя Блас увидеть зияющую рану, тянувшуюся от пупка до бедра.
Сама рана была не страшной, но исходящая от неё вибрация не сулила ничего хорошего. Что бы там ни крылось, это было… неправильным. И очень, очень опасным.
— Я… — Дева судорожно вдохнула… И без сознания уронила голову на окно.
— Мам! — Отъехавший грузовик позволил Блэсфим завернуть за угол и направиться в ЦБП. На автомате Блэсфим искала Хэрроугейт, и хотя он находился в квартале, рядом негде было припарковаться, а Мустанг Блас не могла кинуть посреди улицы.
Проклятье, сейчас бы перенестись, как нормальный потомок Падших, но Блэсфим никогда не могла так сделать. Это для неё под запретом.
Инстинктивно, она взяла маму за запястье и начала вливать в неё целительную силу, но эта способность давным-давно потеряла свою силу.
Чёрт!
— Просто держись, — сказала Блас маме, виляя по улицам, едва ли не въехав в бок такси и не сбив доставщика на велосипеде.
Блэсфим проехала на парковку, принадлежащую больнице, но проехала дальше за лже-стену за пределы человеческой парковки, и с визгом остановилась. Затем, на долю секунды, показавшейся вечностью, засомневалась.
Каждый в больнице считал, что Блас — Ложный Ангел, да, она могла бы придумать объяснения, почему её мать другого вида, но и это вызовет вопросы. Вопросы от того, кто, как она догадывалась, уже подозревал.
Всего две недели назад, Призрак — главврач, основатель и руководитель ЦБП — достаточно загадочно предупредил, чтобы она держалась подальше от Ревенанта. Отчего в её голове засели параноидальные мысли.
Мама застонала, и Блэсфим вдруг стало неважно, что подозревал Призрак. Её работа… черт, жизнь в опасности, но и Дева на грани жизни и смерти, а Блас не могла позволить матери умереть.
Быстро выскочив из машины, она побежала к раздвижным дверям неотложки.
— Мне нужна помощь! — выкрикнула она. К ней тут же подбежали Люк — парамедик оборотень, — и Рейз — демон Семинус, врач, — и все вместе они выбежали на улицу с каталкой.
Спустя несколько мгновений Блэсфим уже была в палате и натягивала перчатки, пока Люк проверял жизненные показатели Девы, а Рейз направлял в неё целительные силы. И его ругательство указало на проблему с этим.
— Живот вспорот, — констатировал он. — Проклятье, поперечная кишка разорвана. Я могу исцелить раны, но ей нужна операция, чтобы не было заражения. — И посмотрел на Блас. — Риск высок, ты ведь знаешь, что Ложные Ангелы плохо реагируют на анестезию.
Дерьмо. Блэсфим не хотела рассказывать правду о матери — и потенциально, о себе — но не могла подвергнуть риску Деву, отправляя на операцию, заверив докторов с ложными данными о виде. Может, ей удастся исказить факты и надеяться, что никто не станет копать глубже?