Это было первый раз, когда Блэсфим слышала о причастности архангелов к заговору, в котором были замешаны её мать и отец. После которой Дева так эффектно потерпела крах.
— Боже, если уж ты берёшься за что-то, то делаешь это на отлично, не так ли?
Дева пожала плечами и откинулась на подушку, когда её приступ ярости пошёл на убыль.
— Как говориться у людей? Полюбить так королеву, проиграть так миллион! — Она указала на разбившийся пульт. — Будь хорошим маленьким бесёнком и принеси мне новый.
Блэсфим в жесте поражения вскинула руки.
— Ладно, я сдаюсь. Мне нужно идти работать. Не уходи из больницы и пожалуйста, постарайся оставаться в этой комнате. — Последнее что нужно Блас, чтобы её мать слонялась по клинике и создавала проблемы. — Я вернусь позже.
— И что потом?
— Не знаю, — честно призналась Блас. «Ждать и наблюдать». Боже, как она ненавидела такой подход к делу, что было весьма забавно, ведь в девяноста процентах в этом заключалась работа врача. Жди и наблюдай, как пациент будет реагировать на лечение. Жди и наблюдай, прошла ли операция успешно. Жди и наблюдай, умрёт ли твой пациент, потому что ты больше ничего не мог для него сделать.
— Я думаю, мне следует пойти и повеселиться со своими друзьями, а ты оставайся здесь. Блас, я не могу здесь находиться. Это место слишком… стерильно. И воняет. Здесь полно раздражающих больных людей. Как ты это выдерживаешь?
Возможно идея о том, чтобы её мать оставалась со своими друзьями была не так уж плоха?
— Послушай, мам, — произнесла она, натягивая на плечи халат. — Давай поговорим об этом позже, мне нужно идти.
Блас схватила свой стетоскоп, мобильник, пейджер, сумочку и припустила в приёмную, плотно прикрыв за собой дверь. Она больше не могла выносить присутствия матери. Маленькая Дева уж в этом постаралась.
Сделав глубокий расслабляющий вдох, она направилась к больничному Хэрроугейту. Поскольку у неё оставался ещё почти час до начала смены, Блас хотела поискать данные об информации, которую ей вчера предоставил Призрак. Библиотека ПБ была обширной и оцифрованной, наполненной не только медицинскими текстами, но и мистическими, а также содержала научно-популярные книги, относящиеся к миру демонов. Призрак особенно любил собирать книги, описывающие определённые породы и виды демонов. Незначительная деталь во время критической ситуации могла означать жизнь или смерть. Её пейджер снова запищал, и она чуть не уронила маленькое устройство, замотавшееся в стетоскопе. Когда она взглянула на экран, то замерла на месте.
«Ревенант здесь. Снова. Он не стал ждать и мы не смогли его остановить. Он рыскает по клинике».
Рыскает. Словно дикий зверь… только ещё хуже.
— Блэсфим!
Заслышав уж очень знакомый голос, её сердце пропустило удар. Страх и волнение смешались в ней в удивительный коктейль, когда она обернулась и увидела его вдалеке зала, с головы до ног одетого в чёрную кожу. Готические ботинки на толстой подошве добавляли ему пару сантиметров к уже впечатляющему росту, а оружие, висевшее на теле, посылало сообщение о том, что если ты ещё недостаточно напуган, то самое время изменить своё мнение. Его сияющие, черные как смоль волосы поблёскивали за спиной во время ходьбы, и Блас бессознательно потянулась к собственной тяжёлой, мокрой косе, свисающей за спиной. Её сердце стучало все сильнее с каждым его шагом. Как она могла быть так счастлива, видеть его, но в тоже время так чертовски нервничала? Что касается его, она понятия не имела, о чем он думает. Выражение его лица было словно каменное, а глаза скрывались за широкими солнцезащитными очками.
Прочистив горло, она собиралась сказать «привет», но как только открыла рот, дверь распахнулась, и вошла её мать. За секунду в её голове пронеслась тысяча сценариев.
Ни один из них не имел хорошего конца.
Словно в замедленной съёмке, Дева посмотрела влево на Ревенанта, затем направо на Блэсфим, при взгляде на которую её лицо озарила улыбка. А затем её мозг словно переварил информацию увиденную глазами, и Дева резко взглянула на Ревенанта.
Внезапно, Дева споткнулась о собственные ноги, когда обернулась к Блэсфим.
— Беги! — прокричала она.
И до того как Блэсфим смогла остановить её, Дева кинулась к выходу из больницы.
— Подожди! — закричала Блас. Она направилась за ней, но как только она и Ревенант встретились на пересечении коридоров, её мать уже исчезла за поворотом.
— Что это все значит? — спросил Ревенант.
Блас только и могла, что стоять как идиотка. Если она проявит интерес, то только вызовет этим лишние подозрения.
— Думаю, она хотела пойти домой.
— Я и раньше видел эту падшую. — Его восхитительные губы неодобрительно сжались. — Она показалась мне знакомой. Как её зовут?
Её мать меняла своё имя каждые несколько лет, но, если она действительно была знакома с Ревенантом, Блэсфим не хотела называть ни одного из её имён.
— Я не могу тебе сказать, врачебная тайна, — произнесла она, радуясь что может сослаться на человеческие правила, когда того требовала ситуация. — Понятия не имею, почему она показалась тебе знакомой. Может это часть твоих воспоминаний?
— Возможно. — Однако он не выглядел убеждённым. — А может я раньше трахал её.
Ох… черт! Блэсфим даже думать не хотела об этом. Сама идея, что она и её мать могли трахаться с одним и тем же парнем, была слишком отвратительной, чтобы предположить подобное…
— Боже, я не могу дождаться, когда ты начнёшь говорить то же самое обо мне. Какая-то безымянная цыпочка, которую ты трахал.
Он резко обернулся, и хотя она не могла видеть его глаз, почувствовала всю силу устремлённого на неё взгляда.
— Я бы никогда о тебе такого не сказал, — мрачно поклялся он. — И никогда не забуду твоё имя.
Тогда ладно. От подобных слов у неё перехватило дыхание. Блэсфим хватала ртом воздух, будто только что пробежала марафон. Ни один мужчина никогда не говорил с ней так, будто она важна. Большинство демонов считают, что ложные ангелы хороши для свиданий, но не серьёзных отношений, поэтому и не задерживались надолго. Если, конечно, их не соблазняли и не околдовывали. И когда происходило подобное, все их красивые слова ничего не значили.
Она почувствовала будто слова Ревенанта стали самыми значимыми для неё.
— Приятно знать, — сказала она с небрежностью, которую не ощущала. Имея потребность сделать что-нибудь, что угодно, лишь бы не стоять неловко в коридоре, она направилась в свой офис. Оставалось, надеется, что её мать в скором времени даст Блас знать, что с ней все в порядке.
— Во всяком случае, что ты здесь делаешь?
— У Гэтель кровотечение, — произнёс он, шагнув к ней. — Небольшое, но ты все равно должна её осмотреть. И даже не говори мне, чтобы я привёл её сюда, это невозможно.
— Извини, но я занята. Призрак вызвался пойти вместо меня. Дай я ему только позвоню…
Ревенант схватил её за запястье, когда она потянулась за телефоном в карман халата.
— Никто кроме тебя.
Она вздохнула.
— Ревенант, мы уже обсуждали это. Тема закрыта.
— Это не касается нас. Дело в том, что я не могу никому доверять
Она скептически взглянула на него, но его жёсткое, бескомпромиссное выражение лица ничего ей не сказало.
— Но мне ты доверяешь?
— Я не доверяю никому. Но тебе я доверяю больше, чем кому-либо ещё.
— Почему? — Она понизила голос, чтобы проходящая медсестра вампир не получила новую тему для сплетен. — Потому что мы переспали?
— Нет. Потому что ты помогла мне, когда могла этого не делать.
— Тебе было больно, — сказала она. — Я доктор. Я не выношу, когда люди страдают. Кроме того, я точно не могла выставить тебя из квартиры. Ты такой… огромный.
Он был огромным во всех местах. Подобная мысль заставила её щеки вспыхнуть непозволительным румянцем.