— Зачем ты это делаешь?
— Мне говорили, что я не могу контролировать импульсивные порывы или я не представляю, что такое социальные границы. — Ревенант повёл плечами. — Я ведь спросил.
— Ох, да тебе медаль дать надо. — Господи, ей нравился его запах — мускус, кожа и греховный намёк на серу. — Скажи своей подруге падшей прийти сюда. Мы открыты двадцать четыре часа семь дней в неделю. — У Блас свело пальцы, и она поняла, что с силой стискивала пейджер. Убрав его в карман, она одарила Ревенанта улыбкой «до скорого» и сказала: — Мне пора работать. Спасибо, что заглянул.
Блас направилась к противоположной палате, но Ревенант схватил её за руку и притянул обратно.
— Она не может прийти сюда. Мне нужно привести тебя к ней.
— Извини, — сказала она, выдернув руку, — но я не работаю на выездах. Хотя, могу кое-кого порекомендовать…
— Мне нужна ты.
Ладненько, она почти потеряла терпение.
— Ты меня слышал? Я не работаю на выездах. И не делаю исключений.
— Но сделаешь для этого пациента.
Блас с отвисшей челюстью ошеломлённо уставилась на Ревенанта. Кем он себя возомнил, приходя сюда и требуя нарушить правила, потому что он так сказал?
— Я так не работаю.
— Считай это личной просьбой. А значит, я буду у тебя в долгу.
Хм-м-м. Об этом она не подумала. Блас не хотела быть обязанной любому ангелу, тем более падшему, такому как Ревенант, но если он будет ей должен… над таким стоило подумать.
Она не многое о нём знала, но ей было известно, что он был Наблюдателем Четырёх Всадников со стороны Шеула, а значит, он падший ангел высокого ранга… и сильный.
А с тем, что творилось с её матерью, Блас не знала, когда ей понадобится услуга.
— Почему я? — спросила она.
— Потому что я тебя хочу, — просто ответил он. — А ты хочешь меня.
Боже ты мой, да он неадекватный.
— Я тебя не хочу.
Он натянуто улыбнулся.
— Захочешь.
— Знаешь, — выдохнула она, — чем больше ты об этом говоришь, тем меньше вероятность, что я тебя захочу.
— Ты не ценишь уверенность?
— Я не ценю надменности. Это совсем другое.
— И что же их отличает?
— Уверенность — это надменность идиота.
Ревенант рассмеялся и, чёрт возьми, был великолепен.
— Кажется неловким. Я буду сдерживать надменность, спасибо большое.
Уперев руки в бёдра, она вперила в него взгляд.
— Ты всё ещё не объяснил, почему хочешь, чтобы я лечила твою подругу.
— Она мне не подруга. И потому что из докторов я лишь тебя знаю.
— Если бы единственным критерием выбора врача было знакомство, лишь немногие бы получали медицинскую помощь.
Он оскалился.
— Мне плевать на других. Я выбрал тебя, потому что других не знаю.
Он её едва знал. Но Блас чувствовала… не знала точно что. Может, он из тех, кто быстро привязывается к другим. Или может, ему тяжело даётся вера, а она достаточно прямолинейна с ним, что он уверился в её способностях. Последний вариант наиболее вероятен.
И почему Блас диагностировала его психическую нестабильность? Она закончила с ним спорить. Но… кое-чем Рев её заинтриговал.
— Ты сказал, что пациент — падший ангел? Отец тоже падший?
— Можно сказать и так.
Так как все падшие ангелы когда-то были небесными, потомство двух падших станет эмимом — не ангел и не падший, бескрылый, но обладающий определённым количеством сил падшего ангела.
В ходе изучения способов устранить ущерб, нанесенный «мрачной молнией», Блас нашла записи некроманта, что стволовые клетки эмимов могут стать дополнительной исцеляющей силой, если падший ангел не поддаётся другому лечению, как в случае с её матерью.
Ревенант мог стать ответом на её мольбы.
— Ладно, — проговорила она, заверяя себя, что он оплатит ей услугой за услугу или что так она исцелит маму. — Дай мне минутку, чтобы захватить чемоданчик.
— Отлично. — На его лице отразился триумф. — Буду ждать тебя у главного входа.
Ревенант развернулся и направился к выходу, а Блас, смотря на его упругую задницу, затянутую в кожу, гадала, на что только что подписалась? Поскольку вопрос о том, совершила ли она ошибку и рядом не стоял. Эту черту она пересекла уже очень давно.
Теперь же вопрос звучал иначе: насколько грандиозную ошибку она совершила?
Глава 4
Блэсфим уже через пять минут была у главного входа ЦБП, по-прежнему одетая в ярко-фиолетовую медицинскую форму и белоснежный халат с кадуцеем — эмблемой ЦБП — на нагрудном кармане. На её шее висел стетоскоп, и Ревенант задумался, а как же будет звучать его сердцебиение, если Блас прослушает его грудь.
Рев пришёл к выводу, что либо его сердце полностью бы остановилось, либо начало колотиться как птичка колибри. А это значит, что после трапезы Сатаны он полностью восстановился.
Нет, погодите-ка… оно и вправду восстановилось, раз при виде Блэсфим, направляющейся к Реву через приёмное отделение с оранжевой сумкой на плече, поигрывающей пальцами со стетоскопом, он чувствовал, как его пульс ускоряется.
Её светлые волосы были собраны в высокий хвост, который покачивался и играл в прятки с Ревом, исчезая за талией Блас. Проклятье, Ревенанту хотелось бы нагнуть Блэсфим, намотать на кулак этот хвост и…
— Готов идти? — спросила Блас, сразу переходя к делу.
Он ответил тем, что открыл стальную дверь. Рев выяснил, что в клинику вели два пути: Хэрроугейт из больницы Нью-Йорка и дверь на заброшенную станцию подземки в Лондоне.
Заклинание не давало перенестись прямо в клинику, но так как Рев — Сумеречный Ангел, — он мог, когда захочет перенестись внутрь или наружу. Но пока не хотел раскрывать свои способности и статус. Одно о силе он знал точно: чем ты сильнее, тем меньшему количеству людей ты об этом поведаешь.
Какой-нибудь мудак захочет отобрать силы или воспользоваться ими, как Рев убедился сегодня, когда Сатана решил использовать его в качестве истребителя ангела.
Они вышли на платформу, окутываемую спёртым воздухом. За ними захлопнулась дверь клиники, сливаясь с окружающим пространством, дабы скрыть вход от людских глаз. В нескольких футах впереди мерцал вход в Хэрроугейт, который спустя мгновение превратился в настоящие ворота, из которых вышел белокожий демон-бланшер с явно сломанной рукой.
Блас кинулась открыть ему дверь клиники.
— Найди Лиз. Она тебя быстро подлатает.
Демон пробормотал благодарность и исчез за дверью.
— Тебе и впрямь нравится эта работа? — спросил Ревенант, не понимая желания помогать людям, большинство из которых мудаки и выглядят куда лучше мёртвыми.
— Если бы мне это не нравилось, я бы этим не занималась.
Сложив руки на груди, Рев изучал Блас, что было не так уж и трудно.
— Так будучи малышкой Фальшивым Ангелом, ты мечтала вырасти и лечить всех?
— А когда ты был малышом ангелом, думал ли, что будешь совершать проступки, за которые тебя выпрут с Небес и сделают падшим? — парировала она.
— Ух, — выдал он. — Не знал, что Фальшивые Ангелы столь стервозны.
Блэсфим потёрла глаза, и Ревенант тут же почувствовал себя куском дерьма, даже если не был уверен в причине. Он никогда не испытывал сожаление.
— Извини, — сказала Блас. — У меня семейные проблемы, поэтому я ворчу.
— Должно быть, это заразно, — заметил он.
— Будто вирус? С этим я справлюсь, — ответила она, и Реву понравилось, что Блас лучше будет разбираться с инфекциями, чем с людьми. Очень круто, но очень странно для Фальшивого ангела. — Куда мы идём?
— Не могу сказать. — Ревенант протянул руку, на которую Блас посмотрела, словно на ядовитую змею. — Тебе надо взять меня за руку, я нас перенесу.
Блэсфим поправила сумку на плече и посмотрела Реву в глаза.
— Если ты собираешься убить меня….
— Поверь, — перебил он. — Тебе ничто не угрожает, пока ты со мной. А если кто-то попытается, я заставлю того кричать, пока его голова не взорвётся, как у Шалтая-Болтая. Даже великий Призрак и вся его королевская рать, не сможет это излечить.