***
Лежишь, свернувшись калачиком, до самого утра. Уже не ищешь моих прикосновений, даже Бони прогнала. До ванной добираешься только к обеду. Первые слова от тебя, сжимающей в руке испачканную нашим желанием простыню, заставляют сердце пропустить удар, а сигарету в руках задрожать. - Так будет всегда? Это... - поднимаешь немигающий взгляд на меня. Растворяешься в болезненном объятии, полностью саморазрушаешься. Моё обещание и твоё согласие. Безмолвно. Наша зависимость требует оглушительной тишины.
***
Звонок Лайэла спустя три дня приводит всё к апогею. Лечу домой на скорости сто семьдесят, а в голове на перемотке наш разговор. - Это твоих рук дело? Лучше отвечай честно, Дик. - Это не голос друга, это голос детектива. Взбешённого детектива. - Что случилось? - спрашиваю, а сам прикидываю, что же могло так подействовать на него. - Включи любой канал! Сегодня утром при транспортировке подсудимых, причастных к нашему делу, на полицейскую машину было совершено нападениие. Сотрудники отделались лёгкими травмами, а вот все остальные... Они мертвы. Отец Майи мёртв, Дик. Три пули в живот. К тому времени как приехали медики, он уже утонул в луже собственной крови. - Как?.. А что с остальными? Слишком много вопросов. Слишком много эмоций. Просто слишком. - А разве тебя волнует ещё кто-то? Дик, такое мог сделать только Глок. А ему мог донести только ты. Ты! - Но... Я этого не делал. Серьёзно, Лайэл. Для каждого из них у меня был заготовлен свой план... Крик с другого конца трубки не дал договорить. - Чёртов озабоченный ублюдок! Ты считаешь, это шутки?! - Я считаю, что люди Глока работают не хуже тебя. И ещё я считаю, что мне надо срочно увидеть Майю. Презрительная насмешка в его голосе, словно удар. - Да. Ты посадил её отца и подписал ему этим самым смертный приговор. Думаю, она будет счастлива тебя видеть. - Вздох такой громкий, что у меня начинает звенеть в ушах. - Пообещай, что отвезёшь её к матери. Хватит уже этой изоляции... - Слышу, как Лайэл наливает себе виски: горлышко графина звякает о бокал. - Я постараюсь разобраться со всем, что тут случилось. Он никогда не пьёт днём. И утром, даже с похмелья. Да что там, Лайэла с алкоголем в руке я видел всего пару раз, и это, на мой взгляд, убивает его нервную систему ещё больше, чем если бы он пил. В его работе надо порой отдыхать от реальности. С такими мыслями я доезжаю до дома, но как только глушу мотор, словно прирастаю к креслу. Не могу двинуться, тело оцепенело. Как ты отреагируешь? Что будет? Я собирался убить только насильников и Корги, а твоего отца оставить гнить в тюрьме в таких условиях, чтобы он мечтал о смерти. А теперь... словно добычу увели прямо из-под носа. И вместо чётко проработанного плана - неизвестность. Пугающая, затягивающая в себя, как чёрная дыра. Уверен, и мне её не избежать. Как ни стараюсь просчитать в голове новые ходы - не могу. Не слышу звонка Лайэла, отзываюсь лишь на мигание телефона, оповещающее о новом голосовом сообщении.
«Это точно Глок. Сегодня утром стало известно решение по делу. Все подсудимые признаны виновными, и процесс, который должен был состояться, стал бы завершающим штрихом. И после этого добраться до них было бы гораздо проблематичнее. Он еле успел. Но успел. Надеюсь, ты счастлив». Я? Счастлив? Да. Выбегаю из машины и до самой квартиры бегу по лестницам, не могу ждать лифт, не могу даже на секунду остановиться. Бросает из крайности в крайность. Предвкушаю и страшусь. Не знаю, чего больше. Ты не отзываешься, и я начинаю лихорадочно осматривать комнаты. Нахожу тебя в спальне, скорчившуюся у телевизора. Тебя парализовало, прямо как меня недавно. И если для меня катализатором послужил автоответчик, то для тебя - моё появление. Вмиг преодолеваешь расстояние между нами и вцепляешься пальчиками в лацкан рубашки. Говоришь одними глазами: мыслей, вопросов слишком много, даже облачить их в слова не можешь. Но всё же. - Мама! Отвези меня к ней! - истерично, требовательно, словно я твой водитель. - Пожалуйста. - Сползаешь вниз, оказываешь в моих ногах, цепляешься уже за штанины. - Пожалуйста, отвези. Я... я такого ей наговорила в последний раз, когда мы виделись. Я такого наговорила папе.... - Рыдания подступают к горлу, начинают душить тебя, и ты даже не сопротивляешься. - Я должна быть с ней сейчас, умоляю. Если бы ты посмотрела на меня своими огромными глазами, если бы расплакалась, я бы точно отказал. Отшвырнул бы тебя, как надоедливое насекомое, и наслаждался видом тебя, мечущейся из угла в угол, смотрел бы, как ты страдаешь. И даже смог бы объяснить своё поведение полиции и врачам. Но ты упираешься лбом в мои ноги, усиленно проглатывая подступающие всхлипы, ждёшь. А если я откажу? Просто уползёшь обратно и будешь пытаться зализать свежие раны, нанесённые поверх незаживших старых? Мерзко. От того, что сейчас ты гораздо храбрее меня. Не увиливаешь, не пытаешься обмануть. Ты приняла правила игры и честно молишь о встрече с матерью. Циник внутри кричит бросить тебя, отказом сделать больнее во стократ, но затаившаяся внутри человечность не позволяет. А ещё голос Лайэла. Разворачиваюсь и бросаю одно короткое: - Поехали.