гу вытеснить тебя из её сердца и полностью занять его сама. Особенно когда ты уехал в Австралию. Я была так рада. Была полностью уверена, что вот теперь-то Майя точно станет моей. - Кэти снова с каждым словом стала потихоньку приближаться, глядя как-то исподлобья, сжимая руки в кулаки. - Я сама вынудила её позвать меня тогда. Хотела признаться наконец-то... Почему мне всё время мешают? Сначала ты, потом они... На последнем слове срываюсь с места и стискиваю сестру в объятиях, а она продолжает и продолжает говорить, словно заведённая: - Знаешь, я ведь лицемерка. Любила её всегда, но не отказывала симпатичным парням в отношениях или сексе. Просто чтобы сбросить напряжение, чтобы было легче быть с ней подругой. А вот она ни на кого, кроме тебя, не смотрела никогда. Девственница в двадцать два, в наше-то время. - Голос, словно по кривой, то поднимается до крика, то опускается до шёпота. - Если бы я могла, я бы их всех на себя забрала. Какая в конце концов разница, трое или пятеро. Если бы её не тронули. - Чувствую, как горячие слёзы начинают напитывать рубашку. И мои в ответ капают на её оголённое плечо. - Самое страшное было даже не чувствовать, чувства можно отключить. Страшнее всего было смотреть, как это делают с ней. Как умирает та Майя - добрая, чистая, невинная. Тянуть руку и не дотягиваться каких-то несколько дюймов... Ненавижу себя за то, что отключилась тогда. Если бы смогла остаться в сознании, не позволила бы вам увезти меня. - Кэти, - сжимаю её в объятиях ещё сильнее, - родители просто не хотели, чтобы ты... Они хотели оградить тебя, вот и всё. Смех, сотрясающий всё её хрупкое тело, эхом отзывается в моём. Мне мало когда было страшно, но сейчас страшно по-настоящему. - А не поздно ли? Всё уже произошло, и нужно было извлекать из этого максимальную выгоду. - Что? - Размыкаю руки и отхожу, так чтобы видеть её всю. Ещё раз убеждаюсь: та девушка, что стоит сейчас передо мной, не Кэти. Не моя Кэти. Или это я просто никогда по-настоящему не знал свою сестру? Она словно меняет одну маску на другую: безразличную, холодную, расчётливую. Или же наоборот, снимает все, что были надеты? - Я бы могла быть рядом с ней. Я, а не ты. И если бы не получилось добиться взаимности лаской и заботой, то попробовала бы манипуляцией. У Майи ведь образовался такой долг передо мной. За всё, что было. Возможно, я бы даже помогла её отцу встать на ноги. А ты! - замах наманикюренной ручки, и мою щёку обжигает первая пощёчина. - Ты свёл все мои жертвы на нет! Вы забрали меня, увезли так далеко от неё. Заперли, как зверя в клетке! Перехватываю следующий замах и с силой встряхиваю её. - Опомнись! Что ты говоришь? Хочешь сказать, тебе всё равно, что с тобой случилось? Это ничего не значило для тебя? - теперь уже я срываюсь на крик. - Конечно, нет! Это было ужасно, отвратительно. Мне хотелось вылезти из собственной кожи, мне было противно даже просто касаться себя, страшно засыпать, кусок в горло не лез, и меня кормили через капельницу первое время, но... Так это всё было бы не бессмысленно. Не бессмысленно... Из Кэти словно разом вынимают стальной стержень, что был внутри опорой, и она оседает на пол, утягивая меня за собой. - Я подслушала разговор мамы с папой и узнала, что ты помогаешь Майе. Даже не знаю, чего сначала было больше: ревности, что ты не со мной, или страха, что ты отнимаешь её у меня. Пыталась себе внушить, что, возможно, так будет даже лучше. После всего пережитого ты с ней. Я надеялась, что ты сможешь вернуть прежнюю Майю. Знала, что у меня не получится в любом случае. - Кэти изо всех сил вцепляется в ворот моей рубашки, прижимаясь своим лбом к моему. - Я так соскучилась по тебе. Уже приготовилась к тому, что увижу вас вместе. «Вас вместе». Вдыхаю эти слова на её выдохе. Они горечью оседают на языке, сглатываю - не помогает. - Я убежала при первой же возможности, и зачем? Чтобы увидеть, как ты в своей слепой мести убил обе наши возможности на счастье? Что нам теперь делать, Дик? Такое... даже если Майя переживёт, она никогда не сможет простить. Обхватываю её личико руками, заставляю посмотреть на себя. - Признаю, всё вышло из-под контроля, но это всё было для тебя. Обречённость во взгляде вновь сменяется злобой. Удары, на удивление сильные, ощущаю по всему телу. - Нет! Неправда, неправда! Ты всё это сделал для себя, только для себя! Тебе нужно было выместить свой гнев, и для этого ты выбрал самого беззащитного перед тобой человека! Ты ни о ком, кроме себя, не думал, Дик. Ни о ком. Позволяю Кэти делать со мной всё, что она захочет. Становлюсь её личной подушкой для битья, царапин, укусов и слов, что приносят гораздо больше боли, чем всё остальное. Это не то, что ей было нужно. Я ошибся. Ей была нужна такая же ручная Майя. Только её. Почему же она сразу не сказала? Я бы сделал тебя такой. Привёз бы к ней, перевязанную красной лентой, как настоящий подарок. Лишь бы она была счастлива. Я бы... Не смог. Мне тоже нужна такая Майя. Даже если бы Кэти вернулась и всё было бы хорошо, я бы уже не смог без тебя. Ты как дешёвый химический наркотик - одна доза, и приговор уже выписан. И эйфории не приносит, и отказаться невозможно. Неужели она жила так все эти годы, моя Кэти? Ответа нет. Только тишина и обеспокоенно вьющийся вокруг Бони. Вылез из своего укрытия, как только сестра ушла. Да, животные никогда её не любили.