— Считайте, это ваше воинское звание! Если так решат полковник и Дешам. А вот я бы отправил вас обратно и немедленно! — клокотало у него в груди, — как это возможно — призвать даму? И должен быть диплом… вы имеете диплом медика? — раздраженно интересовался он.
Я колебалась секунды. Но люди бывает врут…
— Я не призвана… я добровольно — доброволец. А диплом был… но его украли вместе с дамским саквояжем, когда я оказывала помощь раненым. Это могут подтвердить, — кивнула я в сторону настороженно молчавших мужчин. Кучер согласно кивнул, а охранник раздраженно пожал плечами.
— Трое раненых… там сильно кровило и мадам действительно помогла с перевязкой. Это было — да! — возмущенно подтвердил он, — но моё дело приглядывать за содержимым кареты, а не сторожить пассажиров на стоянке!
Само собой — лучше проводить это время в сенном сарае с более сговорчивой, чем я, осанистой дамой. Но сейчас было не до претензий и я уже привыкла вести себя очень осторожно. Поэтому покладисто согласилась:
— Здесь только моя вина. А благодаря вашим стараниям, в основном багаже сохранился документ, подтверждающий мою личность. Что касается диплома… главное ведь не клочок бумаги, а то, что в голове? А Дешам — это же мой будущий начальник, медик? — дождалась я кивка и уже веселее продолжила: — Так пускай он экзаменует меня! И уже потом решает. И полковник тоже.
Военный нервно подул в ус и прошелся взглядом по пышным оборкам, слегка выглядывающим из-под верхней юбки и дорожному жакету винного цвета, нескромно отороченному кружевом:
— Вам нужна одежда… как у монашек. Или что-то в этом роде. В таком виде появляться в лагере нельзя. Вы должны переодеться.
— Может быть и даже скорее всего, — опять соглашалась я, — но каким образом? Я собиралась сделать это, остановившись на постоялом дворе. А что-то в этом роде у меня есть, — вспомнила я одежду, которую только и могла позволить себе Маритт. Парочку таких платьев — темных и закрытых, я захватила с собой.
— Что делать…? — недовольно протянул он и обратился к кучеру: — Почту и багаж мадам — на телегу.
Щелкнул пальцами, мотнул головой, и кучер рысью двинулся отвязывать мой багаж, а возничий в военной форме подал стоявшую неподалеку телегу ближе к дилижансу. Я отошла в сторону, чтобы не мешать и еще потому, что одна из лошадей высоко задрала хвост. Я уже знала, что за этим следует.
Моро же так и стоял, постукивая пальцами по сигнальному горну, заткнутому за пояс вместе с двумя пистолетами и задумчиво меня разглядывал. Наверное, погрузочно-разгрузочные работы не входили в круг обязанностей охранника.
— Мадам, не теряйте времени, забирайтесь в телегу, — оглянувшись на меня, скомандовал военный.
— Момент, — послушно двинулась я в указанном направлении, осторожно обойдя лошадей. Потом оказалось, что придется лезть… и сильно наверх — телега была с высокими бортами. Я призадумалась… и вдруг взлетела — Моро подхватил меня, подтолкнув под седалище и по случаю заодно крепко сжал его своей заскорузлой лапой. Три дня шел к этому мерзавец — глазами ел, улыбочки строил, но не смел, никак не смел. А на прощание все-таки смог. Ну и…! Считай, повезло мужику — меня накрывал откат после нервного разговора и сил на адекватную реакцию не осталось. Еще и от резкого движения вверх перед глазами поплыло и уши будто ватой заложило — мир вокруг тихо распадался на пиксели…
— Я прилягу? — тихо клонило меня в солому и на какой-то то ли тюк, то ли сверток.
— Не стоит, — резко отозвался военный, — ехать недалеко — отоспитесь с дороги на месте. Все равно командир в отъезде, так что представиться сможете только завтра к вечеру.
Его нельзя было злить… вот именно сейчас — точно нельзя. И я послушно уселась, хватаясь за борта и пережидая головокружение. И вспомнила, кстати:
— Мсье… а мы ведь не представились друг другу. Моё имя — Маритт, вдова дю Белли, урожденная де Лантаньяк.
— Прошу прощения, — бросив в мою сторону непередаваемый взгляд и тяжело вздохнув, скупо кивнул мужик: — Гаррель, старший сержант гренадерской роты. Живее, лентяи! Дело к вечеру! — подстегнул он окриком возницу и кучера, неспеша тащивших к телеге непонятные тючки и мои баулы. Те ускорились…
А я обвела все вокруг рассеянным взглядом — убогие строения, запыленные у дороги деревья… Дилижанс, осточертевший за три дня пути, сейчас казался испытанным, надежным убежищем. И даже примитивные инстинкты Моро уже не бесили — на самом деле он не сделал мне ничего плохого. А что ждет там — впереди?