- В чём дело, босс? – вошёл в кабинет молодой человек.
- Знаешь этого парня? – дал Молот фотографии своему подручному.
- Нет, а эта же та сука.
- Какая сука? – посмотрел на него Молотов.
- Да, Афродита.
- Та самая, что нагрела тебя на сто кусков?
- Она самая, - кивнул Саша, и Молотов перевёл глаза на меня.
- Ты знаешь, где эта девка? – спросил он отрывисто.
- В морге, - ответила я, - ей шею свернули, а меня наняли, чтобы я нашла убийцу. Я не из милиции, вы что, не видите, как я одета? Следователи бриллиантовые серьги не носят.
Он подошёл ко мне, внимательно изучил мои серёжки, потом швырнул фотки в сумку, и остальные вещи тоже.
- Свободен, - кивнул он Саше, и тот испарился.
- Подождите, - воскликнула я, - так выходит, это не Павел,
Варвара торговала наркотиками?
- Выходит, так, - процедил Молотов.
- Она сначала для мужа покупала, - повернулся вдруг Саша, уже дойдя до двери, - а потом я её к делу подключил...
- Пошёл вон! – заорал на него Молотов, и тот испарился.
Я вздрогнула, и посмотрела на бандита.
- Отпустите меня, - проговорила я, - я не буду вас сдавать.
- Прикалываешься? – прищурил он глаза, - даже не надейся, что живой отсюда выйдешь.
Вот тут мне стало по-настоящему страшно. Я вскочила, но он обхватил меня руками, и приставил пистолет к виску.
- А ну, не дёргайся, - рявкнул он, - и пошла наверх.
- Не надо, - всхлипнула я, - у меня трое детей.
- А мне плевать, раньше надо было думать, когда шла сюда, - и он поволок меня наверх, открыл дверь, и втолкнул в комнату.
Я упала на пол, подняла глаза, и увидела, что это обычный номер, с кроватью.
- Вставай, - пнул он меня, и за волосы поставил на ноги.
- Аккуратней, больно же.
- Сейчас тебе ещё больней будет, - пообещал уголовник, и
толкнул меня на кровать, - ты красивая, и понравилась мне.
Поиграем в « Тысячи и одной ночи »?
- Во что? – испугалась я.
- Шехерезада каждую ночь читала сказки своему повелителю, и тот давал ей прожить ещё один день, - склонился надо мной Владислав, - вот и я за каждую ночь буду продлевать тебе жизнь на один день.
- Я замужем, - прошептала я.
- Мне-то что? Могу и пристрелить?
- Хорошо, - кивнула я, размышляя, как выбраться из этой передряги живой и невредимой, а главное, не изменив Максиму.
- Так-то лучше, - ухмыльнулся Молотов, и прижал меня к кровати.
Вот чёрт! У меня от каждого его прикосновения кожа горела, и тут я вспомнила, что в кармане у меня перец, а в другом газовый баллончик.
До баллончика я не дотянусь, а вот до перца запросто.
Я сунула руку в карман, и, когда он поднял лицо, швырнула
пыль ему в глаза. Молотов взвыл, а я вскочила с места, и
огрела его по голове стоящей вазой.
Зря только красивую вазу испортила, его башке этот удар большого ущерба не нанёс, только обозлил.
Он бросился на меня, получил струю газа в лицо, осел на пол, а я в этот момент выбила рукой окно...
- Да я тебя сейчас прикончу! – заорал он, нашарил рукой пистолет на полу, и схватил меня за ногу.
Но у меня в этот момент неожиданно откуда, наверное, от страха, появились силы, и сначала выбила ногой пистолет, потом заехала каблуком ему по лицу, схватила кусок стекла, и полоснула ему по щеке.
Потом выпрыгнула в окно, за которым красовалась крыша со скатом, но не удержалась, и поехала вниз.
Ой, мамочки, я сейчас разобьюсь! И балюстрада мне не поможет!
Но помогла, я зацепилась за неё, и повисла, как флаг в
безветрие. Глянула вниз, и увидела здоровенный сугроб, до него было около метра, кто-то, видимо, на протяжение всего снегопада сгребал сюда снег, и образовалась целая горка.
Я отпустила руки, и кубарем скатилась по снежной горе прямо
на чью-то машину. Последнее, что сохранилось в моей памяти, это вой сирен, и острая боль в области поясницы.
Открыла глаза, и увидела лицо Максима. Он смотрел на меня
обеспокоено, а рядом с ним сидел Дима, и шрам у него на
лице нервно дёргался.
- Она пришла в себя, - подскочил последний.
- Вика, милая, - бросился ко мне Максим, - любовь моя, как ты?
- Средней паршивости, - пробормотала я, - поясница болит.
- Ещё бы, - вздохнул Дима, - двадцать швов наложили.
- Что со мной? – простонала я испуганно.
- Ничего страшного, - вздохнул Максим, - лёгкое сотрясение мозга, и разрыв мягких тканей на животе. Врач сказал, жить будешь.
- Господи! Вот сволочь!
- Кто – врач? – оторопел Максим.
- Нет, Молотов... Знаешь такого?
- Молота? – переспросил Максим, и лицо его вытянулось, - во что ты опять влезла?
Я вздохнула, и стала повествовать.
- Он затащить меня в постель хотел, - вздохнула я, - а мне
совсем не улыбалось спать с уголовником...
- О, мой Бог! – простонал Максим, - ты ненормальная!
- Я знаю, - кивнула я.
- Не лезь, куда тебя не просят! – рявкнул он, и тут дверь в палату открылась, и вошёл врач.
- Как мы себя чувствуем? – спросил он.
- Замечательно, - воскликнула я, села на кровати, и охнула от боли.
- Замечательно, - язвительно процедил Максим, глядя на меня, - подержите её в больнице хотя бы недельку.
- Нет! – заорала я, - ни за что! Ненавижу больницы! Я каждый день на перевязки ездить буду, но только не больница!
- Хорошо, хорошо, - кивнул врач, - тем более, с вами ничего страшного нет, даже косточки не переломали при падении.
- Съел? – показала я язык Максиму, а он мне исподтишка погрозил кулаком.
- Завтра мы вас выпишем, - сказал врач, - но потом придёте снимать швы.
- Прилечу на реактивной метле, если отпустите, - жарко
заверила я его.
Врач хмыкнул, осмотрел меня, и ушёл, а мой любимый муж накинулся на меня с руганью.
- Если ты ещё во что-нибудь влезешь...
- И что ты мне сделаешь? – заинтересовалась я, и он тут же захлопнул рот.
- Что? – прищурилась я, - аргументы кончились?
- Ты несносная! – процедил он, и на следующий день меня выписали.
Утром, стоя под душем, я услышала звонок мобильного из комнаты, накинула халат, и вышла из ванной.
Мобильный продолжал надрываться, номер был незнакомый...
- Алло, слушаю вас.
- Здравствуйте, это Регина Шантан, - услышала я знакомый голос.
- Здравствуйте.
- Понимаете, дело в том, что я кое-что вспомнила, - воскликнула она, - я стала промалывать эту историю в мозгу, и мне вдруг вспомнилось, что когда я пришла к Варе, чтобы
отдать ей кое-какие вещи, оставленные у нас в квартире...
- Ты дрянь! – услышала она из-за двери.
Стены в таком доме тонкие, и слышно всё, о чём говорят за дверью, а телефон у Варвары стоял в прихожей...
- Как ты могла это сделать? – орала она, - сука! Я всё Мишке расскажу, и он тебя бросит! Падла! Что? Ой-ой-ой! Добрая душа, твою мать! Считай, что твоя семейная жизнь кончилась! Пока, Томочка!
- Кто эта Томочка, я не знаю, но подумала, вдруг вам это поможет, - проговорила Регина.
- Хорошо, спасибо, - воскликнула я, и повесила трубку.
Ещё один вопрос, на который нет ответа.
Что же это выходит? Тамара что-то натворила, а Варвара об этом узнала, и пригрозила подруге, что разрушит её счастье. Так, мне это нравится всё меньше и меньше...
Варвара торговала наркотиками, посадила Павла на наркотики, что мне вообще непонятно. Зачем ей это надо было?
Чего она хотела этим добиться? Она же потеряла всё, когда развелась с ним.
Тысяча вопросов, на которые нет ответа.
Я спустилась вниз, выпила кофе, и набрала номер, по
которому я первый раз спрашивала Тамару.
- Здравствуйте, - сказала я, беря с тарелки, поставленной на
стол Анфисой Сергеевной кусочек рулета, - я частный сыщик,
и хочу с вами поговорить по поводу Тамары.
- Ой, частный сыщик! – откликнулась девушка.
- Вы с Тамарой родственницы?
- Да, - воскликнула девушка.