— Все будет хорошо, жалко Рейса, конечно. Но это не он, пойми, — сказала мне Лави. — Мы должны узнать, кто им управляет, и чего они хотят. Вывести их наружу, заставить показаться.
Я повернулась к ней, поставила на стол стакан. Мой взгляд упал на ее медальон, который она обычно носила под одеждой. Сейчас она забыла его спрятать, и мне в глаза бросился знак, изображенный на нем — странный символ, я никогда не встречала такого. Чем-то похожий на те обозначения, что были найдены на стенах зданий сто тридцать первого сектора.
— Я понимаю. Но мне страшно. Ведь в следующий раз жертвой может стать любой из нас. Не так ли, — тихо произнесла я. Да чего стоило то психологическое давление, которым развлекался Максимилиан, в сравнении со страхом смерти…
Максимилиан Блэр летел домой, будто бы в тумане. Он не понимал, что происходит. Слова Тирелла не укладывались у него в голове. Рейс Бенедикт был мертв, а в настройках его флайера после сто тридцать первого сектора черным по белому значились координаты дома адвоката. Но ведь он уверен, что не был там. Впрочем, в обратном он тоже сомневался. Последние пару часов после вылета с площадки заветного сектора остались загадкой.
Он дождался, пока ему вновь позвонит Тирелл, чтобы вернуться домой. Как хорошо, что он не успел убить своего клона. Максимилиан впервые оценил его присутствие рядом. Интересно, сумел ли тот уговорить Кимберли вернуться?
Он обещал не трогать ее. В первую очередь, самому себе. Нельзя показывать всем свою зависимость от этой женщины. Для удовлетворения своих энергетических потребностей с него хватит людей в ВI. С каждого понемногу — жалко им, что ли?
А женщины… Он потерпит. Столько, сколько потребуется. Почему-то он уверил себя, что Кимберли сама выберет его. С его-то положением и деньгами. Что ей еще нужно. Клон, у которого ничего нет — даже собственных воспоминаний? Вряд ли.
Но странное ощущение, которое он начал испытывать в последние дни, пугало его и заставляло задуматься, что не он сам порой управляет своей жизнью. Он отбрасывал свои мысли, заставлял себя не думать об этом в дни после того, как пытался убить свою копию. Но смерть адвоката напрочь выбила Блэра из колеи.
Он уже сделал посадку у дома. И теперь молча ударил кулаком о панель управления флайером. Тирелл появился на глаза тут же, словно ждал его возвращения. Максимилиан тревожно посмотрел на него, в сознании застыла неопределенность.
— Почисти эти гребаные настройки маршрута. Я действительно был там. Но я не помню. Знаю лишь, что вылетел из сектора, и все… Как отрезало. Ничего не помню. А как его убили?
— Ты вколол ему убойную дозу Р-32. Рейс сидел на этой дряни уже давно. Не сам… Его руками. Ты просто вынудил его это сделать, когда он, видимо, собирался просто успокоить нервишки, — кислым тоном ответил Тирелл.
— Рейс? И давно ты это знал?
— Недавно. Вы же не даете мне спокойно вздохнуть. Я не знаю, что делать. Тебе нужно обследование. Хоть ты и проходил его тогда… — Тирелл замолчал, переваривая свои мысли. — Посчитай, сколько случаев ты вот так не помнишь. Ты понимаешь, что тобой управляют? Мы заплатим Ковальски за молчание. Он просто проверит каждый участок твоего сумасшедшего мозга.
— Не заговаривайся, Тир, — прикрикнул Максимилиан.
— Да я устал от вас. Устал от того, что ты не хочешь признать очевидное. Мы с Лаверн нашли информацию о том, как на людях когда-то проводили опыты по созданию совершенного солдата, универсального существа, питающегося энергией. Так вот мне все больше кажется, что эти разработки не уничтожены, и кто-то применил их на тебе тогда, когда тебя похитили. Кто-то поработал над твоим сознанием. Ты не такой плохой, каким порой хочешь казаться. Просто нужно вылечить тебя…
— Сейчас ты договоришься. Будешь следующим. Уже по моей воле.
— Тебе же хуже. Я просто пытаюсь вежливо донести информацию. Ты же сам видишь, что твой клон совсем иной. Не такой, как ты.
— Я уже сам понял… Он привез Ким?
— Да, твою супругу доставили в целости и сохранности. Но не советую наседать, иначе можешь потерять ее навсегда. Да, твой… Макс дал показания за тебя. У тебя железное алиби. Ты провожал Ванга. Я знаю, что ты не виновен. Это единственный аргумент в твою пользу в моих глазах. Это мое упущение… Я недосмотрел, не увидел раньше угрозы.
— Спасибо… — процедил Максимилиан сквозь зубы. — Разберемся. Сможет ли Ковальски определить причину этого… А в существование сект я не верю. Это вымысел.