Андрей Леонидович спешно вынул из кармана надушенный платочек, прижал к ноздрям. Таким способом он спасался от всепроникающих миазмов смерти. И плевать ему было на язвительные усмешки за спиной.
«Дебилы, бравирующие своей толстокожестью, почитайте методическую литературу! При осмотре трупа положено надевать респиратор или марлевую повязку!» — когда-нибудь он произнесёт эти тезисы вслух.
Толстуха бесцеремонно попёрлась вперёд. Эксперт Елин чудом успел спасти кровяной след обуви, который он изготовился сфотографировать методом масштабной съемки.
— Куда прёшься?! — рявкнул эксперт.
— Это понятые, Максим Денисович, — извиняющимся тоном пояснил Февралёв. — Заместитель прокурора велел им присутствовать.
Не вставая с корточек, Елин дотянулся до картонной крышки от коробки бумаги для ксерокса, накрыл ею след. На затылке эксперта ярко белела прядь седых волос. Креативную отметину он привёз из командировки на Кавказ.
Молодуха с пластмассовым ведром, увидев на линолеуме мазки крови, вцепилась в край стола и наотрез отказалась идти дальше.
В проходной комнате царил беспорядок. По полу разбросаны бумаги, канцелярские принадлежности, осколки разбитой посуды, электрический чайник, вентилятор, опрокинутый стул, вывернутая наизнанку сумка…
Другой эксперт на месте Елина разорался бы, что ему мешают работать, но Макса отличала завидная выдержка. Кивнув выглядывавшему из-за дверного косяка зампрокурора, он сообщил, что поверхностных следов обуви много, но большинство в виде фрагментов, а этот отпечаток полный и к тому же статический.
— Вот так каждую свою манипуляцию и разъясняйте понятым. Работайте сообща — следователь и криминалист, — поучительно изрёк Хоробрых.
Не делая паузы, он внутренне мобилизовался и переволок взгляд на главный объект осмотра.
Труп молодой женщины лежал в углу на спине. Она как бы застыла при выполнении упражнения аэробики, согнув себя в поясе вбок. Выпрямленные руки были подняты над головой и наклонены влево. В ту же сторону направлены сжатые в бёдрах ноги, визуально удлинённые за счёт остроносых туфель и высоченных каблуков. Джинсы от пояса и до паха насквозь пропитались кровью, загустевшей до состояния желе. Блузка задралась высоко, полностью открыв живот, на котором левее глубокой воронки пупка воспалённо багровела россыпь круглых крапин. Каждая точка имела синеватый ободок, из некоторых тянулись вертикальные пунцовые потёки. Молодому, без единой морщинки лицу убитой придавал удивлённое выражение открытый рот. Виднелся ровненький верхний ряд зубов, перламутрово отсвечивающих идеальной эмалью. Полуоткрыты также были густо накрашенные веки, меж ресниц застыл тусклый блеск глаз, казавшихся кукольными. Богатая рыжая шевелюра рассыпалась по грязному полу, отросшие корни волос выдавали их натуральный цвет — русый.
«Молодец, — поощрил себя Андрей Леонидович. — Видишь — ничего страшного. Не укусила».
Перевёл дух, всмотрелся в монитор, валявшийся на боку возле ножки стола. Мутный экран покрывала паутина трещин, разошедшихся от чёрного звездчатого пробоя посередине.
— Обратите внимание на отсутствие системного блока компьютера. Преступники унесли его с собой! — сказал Хоробрых с торжествующей интонацией Архимеда, только что открывшего закон гидростатики имени самого себя.
— А где судебный эксперт? — вошедший в образ Андрей Леонидович прочно завладел инициативой, солировал.
— За ним на комплекс поехали. Он там вскрывает, — Февралёв приготовил главный следственный инструментарий — ручку, и шуршал бланками протоколов, выискивая нужный.
— Что значит, вскрывает?! — возмутился Хоробрых. — Он давно обязан быть здесь! Сейчас я ему придам ускорения! — повод провентилировать лёгкие подвернулся весомый.
Андрей Леонидович вышел, довольный своим артистизмом. И тут же получил бонус в виде зверя, выбежавшего на ловца.
Буквально в двух шагах от здания начальник КМ Птицын с озабоченным видом вёл переговоры по мобильнику. Хоробрых он срисовал тотчас. Свернул разговор и внятно, как диктор телевидения, произнёс:
— Здравствуйте.
Обезличенное приветствие прозвучало сухо, но вполне корректно. Ещё до приезда нового зампрокурора в Острог Птицын знал о его манере не подавать руки людям ментовского сословия. И потому ни разу не попал в глупое положение.
Андрей Леонидович терпеть не мог людей, пытающихся внешнюю невзрачность компенсировать показным пижонством. К названной категории он относил здешнего начальника криминальной милиции. Самой яркой деталью его облика было бюргерское пузцо, волнующееся при каждом движении. Зато обёртка выглядела нарядно. Двубортный, явно импортный костюм. Вишнёвая тонкая водолазка под горло. Перстень-печатка на правой руке, на другой — часы с браслетом, в лацкане пиджака — значок в виде каплевидного щита с перекрещёнными мечами. Вся перечисленная показуха — золотая. Завершала имидж элегантная барсетка из рифлёной крокодиловой кожи.