- Тяготимый сомнениями и подозрениями он вопреки запрету посетил преисподнюю огня, при этом уничтожив стражей и барьер. И лишь одного взгляда на Скорхэда хватило ему, что б понять… И лишь одного взгляда на распятого юношу хватило ему, что б убедиться…
Кииоши, охваченный белым пламенем, явился с востока. Видимо белый огонь оберегал его, но он уже был изранен, прейдя оттуда, откуда не приходят… И если бы не преданность Охэнзи, кто знает, чем бы всё завершилось для ослабевшего Владыки огня.
Да, Охэнзи именно от его клинка пал Кииоши.
Когда они схлестнулись, чернота и белое пламя закружились в дьявольской пляске. И сколько бы Кииоши не атаковал, он так и не смог ранить Охэнзи. И в последней атаке дьявольский танец стал столь обширным, что я отвела глаза, поскольку их мощь ослепляла.
Когда же я пришла в себя, Кииоши уже обращался в белый дым, что был развеян ветром.
Вивея прекратила рассказ, она больше не хотела вспоминать былую битву.
- Видела своими глазами?- прошептал Дэйн, в пол оборота смотря на возлюбленную.
- Да, глазами ворона…
6
Где-то далеко-далеко в мире смертных, юноша лет двадцати пяти стоял посреди океана. Нет, правильнее сказать, он стоял в глубине океана. Метров в пятнадцати над его головой воды были спокойны и безмятежны, а там, в вышине,- Луна, играла своей мягкостью на гладкой поверхности вод.
Юноша смотрел, смотрел в печаль Луны,- его бездонно-синии глаза впитывали всё её великолепие. Его чёрные волосы, с неким отливом океанских вод, стали ещё темнее, точно так же как и камзол,- стал темнее океанских глубин. Воды были столь чисты, что он без труда мог наблюдать медленный танец Луны, а та, ничуть не стесняясь, даровала ему такую возможность.
Юноша опустил голову,- под его ногами простиралась чернота, а вокруг него кружились мелкие разноцветные рыбёшки и несколько русалок, напевали тихую мелодию, затаившись в пробившемся сквозь воды лунном свете,- но он остался равнодушен…
В его правой руке, полыхал бело-голубым пламенем листок бумаги. Внезапная ярость подступила к юноше, он стиснул листок что есть сил,- тут же пляска рыб прекратилась, а русалки умокли, застыв с дрожью в сердце. Океанская гладь исчезла, на смену ей поднялась буря, и даже Луна скрылась за облаком, словно не желая лицезреть подобной картины.
- Я Наеко, дух Океана,- прошептал юноша, возведя взор к звёздам,- Я сдержу данное тебе слово…
Юноша успокоился, убрав листок во внутренний карман камзола, он ещё раз взглянул на звёзды и Луну, а после неспешно зашагал в темноту океанских глубин.
И снова возобновилась странная пляска рыб, и вот, уже пение русалок донеслось до его ушей, но он остался равнодушен…
…
Скорхэд не спеша поднимался по ступеням, но, не пройдя и полпути, остановился, остановился, почувствовав некую дрожь в вышине. Сначала тихие, потом и более отчетливые и не менее странные шорохи доносились откуда-то сверху.
- ?...- Скорхэд посмотрел ввысь, но сквозь толщу темноты даже его взор не смог бы ничего разглядеть. И что бы ни издавало этот звук, оно приближалось, и чем ближе было, тем ощутимей становилась дрожь, постепенно захватившая если не весь, то почти весь простор огненного ада. А чем больше дрожь вступала в свою силу, тем больше камней падало сверху, и в конце концов, образовался шквал каменного града. Камни что угождали в адское пламя,- исчезали, обратившись в пыль, видимо они были не способны пробиться сквозь двухэтажное пламя.
- Господин!- вскрикнула Тэйн, выскочив из своих покоев,- Это корни Тиса!- лицо женщины, выражало глубочайшую тревогу, да и кому как не ей знать всю мощь этого древа.
- «Тиса!- стиснул зубы Владыка, переведя взор с Тэйн в ожившую высь,- Эти корни даже обошли барьер и преграды Тэйн. Просто совершили не возможное. Большая часть нежити и близко к ним не подойдёт, силёнок маловато. А ещё этот Конгелат! Гадство, и это сейчас!- мысли Скорхэда буквально закипали, при всём его невозмутимом виде, нужно было действовать». Но что можно было сделать в его-то состоянии?
Тем временем корни Тиса разрывали землю в мёртвой вышине и падали вниз, падали с ужасающей силой. Даже адское пламя отступало перед ними, вскоре, словно бесчисленными гигантские змеи наводнили преисподнюю, а корни искали, искали его висящего на кресте…
Вард что-то выкрикнул размахивая мечём, срубая один корень за другим, но им не было конца. Охэнзи так же оборонялся как мог, с помощью своего излюбленного короткого ножа, молниеносно маневрируя между своеобразного не приятеля. Тэйн выкрикивала какие-то заклинания, из-за которых некоторые корни обращались в камень и пыль, а не которые, отделавшись обильной дрожью, скидывали каменную корку, что явно вызывало ещё большее негодование женщины.