К сожалению, не только величие несоразмерных с силами человека походов роднит штурмана Семёна Ивановича Челюскина с казаком Семёном Ивановичем Дежнёвым. Судьба тоже не слишком-то удачно сложилась у Челюскина. За свой великий подвиг он был произведён, как некогда Семён Иванович Дежнёв в дети боярские, всего лишь в мичманы.
И, как и Семей Иванович Дежнёв, служил потом до самой старости. Уволился он в отставку в 1760 году — «за болезнью и старостью» — в чине всего лишь капитана 3-го ранга...
В 1764 году Семён Иванович Челюскин умрёт. Где находится могила его — неведомо...
Но ненадолго переживёт Челюскина и его непосредственный командир, Харитон Прокопьевич Лаптев, которому — что за странная судьба! — на старости лет предстоит снова оказаться в тюрьме, как и в молодые годы. В 1758 году Харитон Прокопьевич перегонял из Архангельска в Кронштадт большой 66-пушечный корабль и у берегов Дании попал в сильный шторм. Корабль выбросило на мель и разбило. Лаптева отдали под суд. Но, как и в молодости, счастье всё-таки не до конца отвернулось от капитана. Суд разобрался, что вины Лаптева в гибели корабля нет, и оправдал его. Последние годы Харитон Прокопьевич занимал на флоте высшую интендантскую должность и 21 декабря 1763 года умер в Петербурге. Похоронили его в имении Лаптевых под Великими Луками, но и его могила затеряна...
4
В последние дни плавания Чириков совсем ослабел и уже прощался с жизнью. Но довёл, довёл «Святого Павла» произведённый Чириковым в лейтенанты штурман Иван Елагин до цели. На Камчатке, на берегу, отлежался Алексей Ильич и к Рождеству уже снова был на ногах.
«По милости Божьей, от болезни имею некоторую свободу, — сообщил он в письме Дмитрию Яковлевичу Лаптеву, — однако ж ноги ещё весьма болят и все в цинготных пятнах, и зубы коренные ещё трясутся, как прежде почти все тряслись...»
Но не последствия болезни, не собственное выздоровление более всего заботили лейтенанта...
«Нынче, — писал он, — нахожусь я в недоумении. Хотя и подаст Бог мне совершенное здоровье от болезни, то на море иттить не с кем и снасти на судне худы. А жить здесь в праздности из того будет не без траты интересу, понеже казённый провиант, который доходит сюды с великим трудом и дорогим коштом, принуждён буду издерживать напрасно».
Письмо Чириков послал в Анадырский острог, где, по рассказам казаков, зимовал в этом году Дмитрий Лаптев. Отряд Лаптева теперь находился недалеко от Авачи, и только оттуда и мог получить Чириков помощь — корабельные снасти, пополнение людьми...
Приказать Лаптеву направить часть матросов к нему Чириков не мог. Даже просить не стал, чтобы не ставить товарища в неловкое положение. Но безвыходность своей ситуации обрисовал в письме достаточно выразительно.
Дмитрий Яковлевич Лаптев письмо получил. И ему понятно было, зачем Чириков написал его. Помощи просил Алексей Ильич, потому что больше ему рассчитывать было не на что...
И конечно же, можно было послать часть матросов. Можно было перевезти и часть снастей с безнадёжно искалеченного льдами «Иркуцка».
Весной Лаптев собирался плыть из Анадырского острога вниз по реке на лодках, чтобы ещё раз попробовать, теперь уже с востока, обогнуть Чукотский угол. Для похода на лодках всё равно не потребуется столько народу, сколько было на «Иркуцке». Да... Часть команды можно отослать Чирикову.
И всё-таки Дмитрий Яковлевич не сделал этого. И хотелось ему помочь Алексею Ильичу, но нельзя было помогать. Тяжело вздохнул, отодвигая письмо.
Так получалось, что Дмитрий Яковлевич Лаптев был сейчас в экспедиции единственным командиром, чей отряд не смог выполнить поставленной задачи. Давным-давно прошёл свой маршрут из Оби в Енисей Митенька Овцын. Брат, Харитон, хотя и потерял во льдах корабль, но тоже прошёл на собачьих упряжках положенный маршрут и нанёс на карту берег от Лены до Енисея. Худо ли, бедно ли, но справился со своей задачей — плаванием в Японию — и Мартын Шпанберг. И сам Чириков тоже полностью выполнил задачу, доплыл до Америки, нанёс на карту американский берег. Только он, Лаптев, так и не продвинулся дальше Индигирки...
И как, спрашивается, он будет объяснять начальству, почему, не исполнив ещё порученного именно ему дела, передал он часть своего отряда Чирикову?
Нет... Ни одного матроса не мог отдать Лаптев Чирикову. И не потому, что не мог, а потому, что начальство могло не понять этого.
Увы... Не удался расчёт Чирикова. Не получил он помощи, попросить которой не мог по деликатности своей и на которую всё-таки в глубине души рассчитывал.