Точно, бабушки.
— Беги вниз машину разгружать, — велела Никифоровна.
Господи, чего они уже там привезли? Бегом спустился вниз. У подъезда стояла старая полуторка с открытым кузовом. Водила подавал, а бабушка принимала.
— Что это? — воскликнул я.
— Постели, — невозмутимо ответила бабуля.
Я принял одну раскладушку, вторую, третью! Пару мешков и скрученные и перевязанные матрасы.
— Ну вы даёте. Как вы приехали-то? — удивился я. — Втроём в кабине?
— Зачем же, — гордо выпрямилась бабушка. — Мы с Никифоровной на такси.
— Хорош болтать! Таскай, давай, — вышла из подъезда Никифоровна.
— Сколько денег? — спросил я водилу.
— Всё уплочено, — ответил он и подал мне ещё один мешок. — Всё. Последний, — доложил он.
— Спасибо, Григорыч! — крикнула ему бабушка.
Машина ушла. А мы остались со своим барахлом, как беженцы.
— Так, стойте тут, охраняйте, — велел я, подхватив раскладушки.
Несколько раз придётся спускаться. Сколько вещей!
Бабули ходили по квартире и одобрительно оценивали. Наконец они заняли большую комнату и стали распаковываться.
— Где вы столько раскладушек набрали? — удивлённо спросил я.
— Это с возвратом! — заявила Никифоровна. — Мне в клубе дали попользоваться.
— А в клубе-то они зачем? — хмыкнул я.
— Так студенты на картошку приезжают!.. — взглянула на меня Никифоровна.
Пришла Галия. Начались разборы сумок, мешков. Бабушки еды навезли… Пока раскладываются пусть. А мы погуляем с Тузиком сходим.
Вернулись как раз к ужину. Все уже за столом, меня только ждут.
Обсуждают, на кого сейчас могут охоту устроить. Со знанием дела так обсуждают. Ну у меня и женщины! Сидел, помалкивал, на ус мотал…
Легли спать поздно. Оставил бабушкам ключ от квартиры. Рассказал, где здесь с собакой гулять. Они меня расспросили, как к метро добраться. Если Пётр приедет пораньше, то они по Москве пойдут гулять.
В шесть утра все ещё спали. Вывел пса на прогулку, чтобы бабушки поспали подольше. Позавтракали, оставили записку на столе, что пёс выгулянный. И поехали к Шадриным.
Виктория Францевна решила всё-таки не ехать.
— Что-то мои старые кости просятся дома остаться, — улыбаясь, сказала она. — Езжайте, дети, сами. Отдохните. А я уж, может быть, летом…
Вскоре в квартире раздался звонок.
— Машина у подъезда! — важно доложил Витя вместо приветствия, и мы, попрощавшись с хозяйкой, пошли весёлой гурьбой вниз.
Нас везли на «Чайке». Витя ехал впереди, а я с девчонками сзади. Ох и прокатились! С ветерком! Машин и так на дорогах немного, а тут ещё «Чайка», все уступают. Чуть ли не на обочину прыгают, как нас сзади видят.
Ехали долго, куда-то на юг. Те места совсем не знаю. Да и смысл в названиях, если приехали мы к трем деревянным теремам. Красивым, из толстых бревен, в таких и зимовать комфортно будет. Большие русские печи тоже свидетельствовали о такой возможности. На них и спать можно было бы при желании. Вполне достаточно места.
Вокруг теремов метров на сто во все стороны было что-то вроде лужайки. Не классический газон, но трава покошена и вывезена, и ровненько все, как в природе не бывает. Явно тут аккуратно все бульдозером разровняли.
Познакомились с родителями Виктора. Маша с ними уже хорошо знакома. Витькина мама её иначе, чем Машенька, не называет. Очень хороший признак для ее отношений с Витькой. О многом лично для меня говорит. Неужто уже не в первый раз свел между собой людей, у которых потом и до свадьбы дойдет?
Родители у Витьки держались друг возле дружки — не разлей вода. Явно крепкая семья. Жена начнет говорить — муж заканчивает. И наоборот.
Батя Витькин, Семен Николаевич, оказался очень знающим собеседником, мы с ним сразу зацепились за тему внешней политики СССР. Так зацепились, что нас женщины принялись уговаривать пока повременить эту тему дальше обсуждать, уделив должное внимание завтраку. За завтраком тут, я так понял, разговаривать не было принято. Старые традиции, уважаю. Надо будет расспросить Витьку, что за пост его отец занимает. И что я раньше не поинтересовался?!
После лёгкого завтрака нам предложили пострелять. О! Галия только и ждала этого момента.
— На кого будем охотиться? — с азартом спросила она, блестя глазами.
— На тарелочки, — невозмутимо ответил Макаров-старший.
— Как на тарелочки? — не скрывая разочарования, проговорила жена.
— А ты на кого собиралась?
— На кабана…
Округлив глаза, Макаров-старший посмотрел на меня.
— Как ты с ней живёшь? — тихо спросил он меня.